— Но ты же говорил, что магия контракта не даст вернуться через проход.
— Она и не дала. Я легко нашёл Кристину и вернул в дом, напомнив о контракте. Я окружил её заботой, драгоценностями, выполнял все прихоти. Но она не желала слушать меня. Не желала видеть. Не позволяла дотронуться. Всё время рвалась обратно. Ещё несколько раз пыталась сбежать. — Нахлынувшие воспоминания причиняют Кастору боль, но он продолжает говорить, боясь, что если не скажет Илане сейчас всю правду; если замолчит, то сил на завершение истории уже не хватит. — А потом Кристина она стала угрожать. Говорила, если не отпущу, она отравится, вскроет вены или выбросится из окна. Я просил её подождать всего месяц до окончания контракта, потому что не в силах изменить его условия. Я сто раз повторял, что не я, а магия не даст пересечь границу миров… Всё было бесполезно. И однажды, вернувшись домой поздно вечером, я по привычке зашёл к Кристине в комнату. Хотел просто увидеть и пожелать доброй ночи. А она… увидев меня, бросилась к раскрытому настежь окну.
— О, боже, — округляет Илана глаза, — она… разбилась?
— Нет. Я успел поймать её за миг до падения, растянув над землёй магическую сеть. Но боясь повторения, я вспомнил историю моих предков. Приготовив любовный напиток, я велел подать его Кристине вместо вина. Тогда это показалось гениальным решением. И мне даже в голову не пришло, что причина счастья предков Эрх Даррен могла заключаться вовсе не в напитке. Девушка могла просто по-настоящему полюбить мага.
— Но после напитка Кристина полюбила тебя?
Уголок губ Кастора ползёт вверх в кривой ироничной усмешке. Усмешке, за которой он всегда прикрывает растерянность и боль.
— Помнишь, с чего я начал свой рассказ? Магия не способна создать жизнь, смерть и любовь.
— Хочешь сказать, что даже напиток не помог?
— Напиток помог. Он не заставил Кристину полюбить меня, но заставил поверить в то, что она любит. — Кастор снова делает паузу, чтобы перевести дыхание. — Мы прожили с ней в иллюзорной любви целый месяц. Просыпались в одной постели, завтракали, гуляли, ужинали, занимались сексом…
Эрх Даррен прерывает свой рассказ и терпеливо ждёт, когда Илана решится задать вопрос, который мучает её сейчас. Он читает этот вопрос в её прищуренных глазах и в упрямом изгибе её губ.
— Ты связывал её? — Илана, наконец, произносит то, что он ожидает услышать.
— Много раз. — Кастор отступает на шаг и приваливается спиной к стене. Впереди сама тяжёлая, финальная часть этой истории. — И это было так возбуждающе, так остро. Прекрасно. Она была прекрасна. Нежная, покорная и вся моя. В одну из таких ночей я сделал ей предложение, и Кристина разрыдалась у меня на груди. Она сказала «да». Мы назначили дату свадьбы.