И вот он, по крайней мере, в голограмме, стоит передо мной, как ожившая мечта. Я почувствовала, как сердце колотится в груди, руки дрожат, а живот скручивается узлом.
Да, он был тем самым. По крайней мере, он был похож на того самого. Мне просто нужно было поговорить с ним, посмотреть, соответствует ли его внутренний мир внешности. Я надеялась, как никогда ни на что не надеялась в своей жизни, что так и будет.
— О черт, — я расслышала бурчание Кептина, когда он возился с моим голофоном. — Что-то не так с подключением. Подожди, я работаю над этим.
— Он может нас видеть? Он нас слышит? — я помахала дрожащей рукой человеку передо мной. — Эй?
Он не отреагировал.
— Пока нет. У нас есть сигнал с его стороны, но я не могу его получить… О, черт, — Кептин набрал еще несколько кодов в голофон, его крошечное тело сгорбилось над устройством. — Ну разве «черт» не забавное слово? Я перенял его у одного человека здесь, на Земле. Я так понял, что это ругательное слово, но оно звучит просто восхитительно для моих ушей. Ты так не думаешь?
— Не знаю, Кептин, — почему он болтал о глупом матерном слове, когда мужчина моей мечты стоял передо мной так близко, но так далеко? — Ты можешь просто заставить эту штуку работать?
— Я стараюсь, дорогая, — сказал он немного раздраженно.
— Кептин… — прошептала я: — кажется, это он. Думаю, он может быть моим единственным.
Голова Кептина резко оторвалась от голофона, его ледяные голубые глаза сверкнули.
— В самом деле?
— Возможно. В смысле, да. Да, Кептин. У меня очень хорошее предчувствие.
Он издал вздох облегчения, его тонкие губы приподнялись в уголках.
— Это замечательно, Кассандра. Теперь позвольте мне просто…
Он щелкнул выключателем в задней части голофона, и я увидела, как брови мужчины поднялись, его глаза немного расширились. Он глубоко вздохнул и заговорил:
— Здравствуй, ты, должно быть, Кассандра, — сказал он.
О боже. Его голос был глубоким, звучным — совершенно опьяняющим.
— Здравствуйте, приятно познакомиться, — ответила я, мой голос немного дрожал и звучал выше, чем я хотела. Я снова начала говорить, но мужчина перебил меня.
— Я ничего не слышу, — сказал он. — Я могу видеть тебя, но не могу слышать. Ты меня слышишь?
Я кивнула, а затем повернулась к Кептину.
— Он нас не слышит, — сказал я ему.
— Работаю… над… этим… — проскрипел Кептин, полностью сконцентрировавшись на работе.
Я повернулась обратно к мужчине, показав указательный палец, что, как я полагало, было универсальным сигналом, чтобы дать нам минуту.
— Я понял, — сказал он. — Мы просто подождем, пока проблема со звуком не будет решена.