Медвежья волхва

Не зря заманил нынче старейшина Видослав к себе в гости. И стол накрыл справный, выставив на него приготовленную с травами кабанятину: часть той туши, которую второго дня притащил его сын с охоты. И каши наваристой целый горшок, и капусты квашеной, хрустящей. Наготовила его жена — известная на всю Беглицу хозяйка — ароматного заварного сбитня: заранее озаботилась, ведь так просто его за один вечер не состряпаешь. Как будто не одного Медведя они встречали нынче, а целую дружину в гости ждали. Но он был один. И чуял уже неведомо каким уголком нутра, что разговор будет серьёзный.

Потрескивал огонь, тепло дурманное перетекало между тёмных бревенчатых стен натопленной избы, и повисало под чуть прикопченным сводом крыши. Дымок вытягивало в приоткрытый волок, и тянулась его кудель, истаивая, замутняя густую черноту раннего зимнего вечера за окном.

Мелькнула только раз мимо взора дочка меньшая Видослава — Крижана — и пропала в соседней хоромине большой избы, успев одарить многообещающим взглядом. И хороша до того была нынче, заплетена особенно аккуратно, и в рубаху одета едва не праздничную. Понёва новая ещё, только недавно по праву готовой в невесты девицы полученная — разглажена тщательно. Даже поясок поверх неё повязан так ровно, что хоть отмеряй.

Медведь смотрел на хлопотания вокруг него хозяйки Ланки, женщины хоть и полнотелой, но дюже ловкой и проворной, с нарастающим чувством загнанного в ловушку зверя. Наконец вернулся со двора и старейшина. Одобрительно взглянул на жену и степенно сел напротив, растягивая губы в приветливой, но не излишне ласковой улыбке.

— Вьюжит, — сказал просто, словно только этого слова от него все и ждали. — Хорошо парни успели с охоты вернуться. А то пришлось бы им нелегко.

— Ты что же, в гости меня зазвал? Чтобы метель переждать? — не удержался от подковырки Медведь. — У меня в избе тоже тепло. Та же печь в углу стоит.

— И к вечере только каша комками да без масла. Потому что иную ты себе сварить не можешь. А уж брат твой малый и подавно, — без злобы проворчал Видослав. — Хозяйку тебе в дом надо, Медведь. Негоже старосте, внуку Велесовому и потомку старшего рода Рысей без жены.

Медведь вскинул брови и сжал пальцы, сомкнутые перед ним в замок, сильнее. Дыхание само по себе резко вырвалось из ноздрей, обратившись фырканьем сердитым, на которое старейшина и разобидеться может. Ланка за спиной, ещё миг назад гремя плошками, замерла ощутимо, прислушалась. Миг напряжения, звякнувшего в тишине избы натянутой тетивой, ослабилось, когда большуха снова зашевелилась, а старейшина улыбнулся, как будто простив гостю желанному невольную дерзость.