— Мы разберёмся между собой уж без твоего любопытного носа, — заметно ярясь, оскалился викинг.
— Разбирайтесь-разбирайтесь. Дело молодое, — Эльдьярн ответил ему угрожающей улыбкой. — Только не удивляйся, когда я твою бесстыжую рожу спалю до костей, если посчитаю, что ты перегнул палку.
— Так, давайте закончим на этом, — Лейви аж вперёд наклонился, готовясь в случае чего держать Ингольва. — Уже понятно, кто кому что спалит.
— Спасибо тебе, Эльдьярн, — посчитала нужным вмешаться Асвейг, — но я и сама решу, как мне Ингольву на обиды отвечать, коли они ещё будут.
Великан только фыркнул, недовольный тем, что его заботой пренебрегли. Да только та забота уж очень сомнительная да опасная. Кто знает, в какой миг он решит, будто Ингольва пора проучить. Вовсе не хотелось нести на душе груз за его увечья. Или второй раз вытаскивать из мира мёртвых. Чем больше она познавала свои силы и знакомилась с гальдром, который открывал перед ней новые возможности, тем меньше хотелось к ним прибегать.
Не слишком довольные прошедшим разговором, все понемногу улеглись спать. Первым в дозоре остался Блефиди. Он сел под толстой сосной, расположившись между её выступающих из земли корней, и застыл, неподвижно глядя перед собой. Асвейг почти уже задремала, когда заметила, как шевелятся его губы. Будто он беззвучно обращался к кому-то. Мельком окинув всех спящих взглядом, ромей расстегнул плащ и, развязав тесьму, оттянул ворот, пытаясь рассмотреть уже подзажившие рубцы от зубов того морского гада. Он осторожно провёл по ним пальцами. После очертил тёмную татуировку на шее и прислонился затылком к сосне. С его губ сорвался тяжкий вздох. Как бы беззаботно он ни выглядел после того, как рана перестала воспаляться, а что-то его беспокоило.
Асвейг медленно перевернулась на другой бок и, перестав невольно наблюдать за Змеем, тут же уснула. И, странное дело, во сне её постепенно накрыло чувство, что лежанка начала вдруг кружиться. Сначала медленно, затем всё быстрее. Захотелось открыть глаза, но как будто чья-то ладонь легла на них, не позволяя разомкнуть веки. Постепенно поднялось внутри только недавно оставившая в покое тошнота. Нутро так и рвалось наизнанку. Асвейг дёрнулась встать, но упала плашмя на пыльную, истёртую сотнями подошв землю. Откашлялась, ощущая, как дурнота наконец отступает, и встала на четвереньки, пытаясь всё же осмотреться. Но мелкий песок засыпал глаза и теперь кололся при попытке открыть их. Едва протерев лицо ладонью, Асвейг села и всё же огляделась. Внутри ёкнуло: она снова оказалась в междумирье, в этом бесцветном застекленевшем месте, которое, кажется, рассыпется, если до чего-нибудь дотронуться. И как теперь отсюда выбираться? Ведь Рагны рядом нет. Или это просто сон, отголоски того, что накрепко засело в душу? Тогда хотелось бы поскорее пробудиться, понять, что снова находишься в Мидгарде, вокруг живой лес, живые люди, а всё это осталось далеко в прошлом.