— Эй! Тилда! — окликнул её Ингольв. — Отойди от очага.
Та медленно встала, напевая, и от этого неприятно мелко задрожало что-то в груди. Непонятная тревога разворачивалась всё сильнее.
— Алексия важна для многих в том мире, который она оставила, — поразмыслив, продолжил разговор мужчина. — А мне поручили её вернуть. Ты, верно, даже не представляешь себе, кто она. Иначе не задавал бы таких вопросов. Она попала в беду, а потому оказалась здесь. Но теперь ей больше ничего не угрожает. Она может возвращаться домой.
— Зачем тогда было выкрадывать её? — в слова незнакомца не больно-то верилось, как и в его благостный и доброжелательный вид. — Пришёл бы с миром, всё объяснил толком. А ты заявился, как вор. Ещё и опоил её чем-то. Или одурманил.
Здесь явно что-то было не так. Ингольв пытался распознать угрозу, что явственно исходила от мужика, но тот продолжал стоять неподвижно. Не приближался, не отходил от Асвейг, которая лежала у его ног, никак не пробуждаясь от громкого разговора.
— Она спит, — мягко пояснил гость. — И этот сон поможет ей вспомнить всё, что она забыла, когда неосторожно перенеслась из одного мира в другой. Плохо, когда нет памяти о прошлом. Человек может стать кем-то другим, но суть не скроешь, и это порой очень опасно.
— Я дождусь, когда она очнётся. И посмотрю, что ты скажешь потом, — Ингольв решительно пошёл к очагу.
Резким движением незнакомец сунул руку за пазуху. В его пальцах сверкнула блестящая трубка на изогнутой рукояти. Щелчок — и от громкого хлопка едва не заложило уши. В плечо будто ткнулся тонкий горячий клинок. Ингольва даже развернуло от силы удара. Но тут же мужик заорал и выронил своё диковинное оружие: в его запястьи застрял кинжал Блефиди. Змей парой прыжков настиг противника и повалил на шкуры.
— Что это ты задумал? — прошипел и правда почти по-змеиному, глянул на Ингольва: — Ты как?
Тилда в мгновение ока пропала, как сквозь землю провалилась. Иномирный гость стонал, извиваясь, и пачкая шкуры своей кровью, что щедро лилась из пробитой насквозь руки. Ингольв осторожно тронул пробитое неведомо чем плечо: на рубахе осталась аккуратное отверстие, а по лопатке потекла горячая липкая струйка.
— Ранен, но, кажется, не страшно.
Он сейчас даже не мог понять, чего ждать от подобной раны. Боль была сильной, но не такой, от которой темнеет в глазах и перехватывает дыхание. Асвейг снова зашевелилась, замотала головой, словно её начал вдруг мучить кошмар. На её щеках заблестели слёзы. Ингольв бросился к ней, обнял за плечи, приподнимая.
— Очнись. Асвейг, — он чуть встряхнул её. — Ты слышишь меня?