Стояла перед алтарём с букетом лиловых цветов и до сих пор не верила в происходящее. На фоне этого поцелуй с тремя блондинами уже не казался чем-то сумасшедшим и сюрреалистичным. Рядом со мной Амалий в полном вооружении, поблескивая начищенными доспехами. На лице — суровая сосредоточенность, словно он отсчитывал минуты в уме.
Священник поглядывал на жениха в ожидании сигнала. Толпа гостей блаженно замерла, кто-то шмыгал носом, другие издавали вздохи умиления, а мне было смешно. Хохотала почти с самого утра, с того момента когда увидела свирепое лицо Каца. Вчера в комнату так и не вернулась а решила заночевать в беседке в саду. Мои благодетели оказались правы: бежать, глупо и бессмысленно. Где гарантии, что не натолкнусь на кого похуже? Так что просто лежала и изучала незнакомые светила и непривычные скопления звёзд, пока не уснула. Разбудило меня свирепое фырканье запыхавшегося кота.
— Ты хоть представляешь, как мы все переволновались! — срывался на визг Кац. Ага, волновались, что их планы могут сорваться.
— Задери меня дракон, что с твоими руками? А лицо?! — верещал кот.
Когда бешеный фелио привёл меня обратно в дом и усадил на стул перед зеркалом, расхохоталась ещё громче. Щёки и лоб были покрыты красными следами от укусов местных комаров, а на расцарапанных плющом руках появилось сильное раздражение и волдыри.
Кац отчаянно пытался спасти положение, и в итоге мою кожу пришлось покрыть толстым слоем румян и ещё чего-то вязкого и неприятного. Кот протяжно ругался на своём наречии, совсем забыв, что я отлично понимаю все его словесные излияния. Старалась сильно не смеяться, чтобы окончательно не вывести ушастого из себя.
Управившись с лицом, он принялся больно расчёсывать и заплетать мои волосы. Я была уверена, что Кац мстит за издевательство над его вчерашними трудами. Соорудив незамысловатую причёску, в виде косы, обвивающей голову, ворча, вышел из комнаты, и позвал свою помощницу.
Девушка фелио помогла одеться, бесцеремонно лапая за грудь в отчаянной попытке приподнять её и создать мнимый объём. Грубо дёрнув завязки на корсете, ушастая не обеспокоилась, как в таком одеянии дышать, расправила подол длинной красной юбки и повязала фартук, расшитый гербами семьи Амалия. Оглядев себя, я вновь прыснула со смеху: в белой воздушной блузе, с оголёнными плечами и относительно аппетитной ложбинкой на груди выглядела, как разносчица пива на Октоберфесте, но точно не как невеста благородного рыцаря.
— А поднос мне полагается? — не сдержалась я, но помощница Каца даже бровью не повела.