Наши глаза встретились, и то, что увидела в его, выбило из колеи, заставив замереть. Желание. Раскаленное, жаркое, яростное, пугающее своей невероятной силой. Жажда. Мучительная, нестерпимая, обреченная. Он испепелял жадным взглядом, отчего не могла сдвинуться с места, осознавая, как сильно он на меня влияет.
– Не надо… – прошептала, отмечая, как сузились его зрачки, и Волков наклоняется ко мне.
«Маргарита! Маргарита!» – раздалось громко и даже звеняще, отчего я вздрогнула и отступила, радуясь, что нам помешали.
Мужчина прочистил горло, сжимая руки в кулаки, и грубо выдал:
– Я за тобой заеду через два часа.
– Я сама на такси…
– Нет. Не хочу, чтобы тебя вновь похитили. Нужно разобраться, кто преследовал и почему, а потом уже надеяться, что все обойдется.
– Но ты не можешь, ведь ты охраняешь Ивана! – воскликнула, слыша приближающиеся шаги.
– Я поставил на определенные часы второго телохранителя на защиту Котлова, поэтому не переживай… о нем, – резко проговорил он, недовольный этим разговором.
– Но… как…
– Ой, вот вы где? – невинно проговорила Мария, открыв дверь, улыбаясь самой счастливой улыбкой. – А я тебя потеряла, Рита. Хотела спросить, ты останешься? Мне нужно отойти. Бабушке опять плохо стало. Так за нее волнуюсь.
– Останусь, – произнесла, стараясь не обращать внимания на ее слова о бабушке, которой у нее нет. Насколько знаю, из родственников только живой дедушка, проживающий в Красноярской области.
– Уложишь? – с грустью попросила она, вздыхая при этом.
– Да, – ответила, не представляя, как на такой цирк можно повестись.
– Замечательно! Благодарю тебя! Ты невероятно добра, – воскликнула она и, повернувшись к Сергею, мило добавила: – Сергей, а вы останетесь?
– Нет. Уезжаю, – сухо выдал Волков и, посмотрев на меня тяжелым взглядом, предупредил: – Без меня не уезжай.
Кивнула и тут же услышала Марию:
– Сергей, а вы можете меня довезти до аптеки? Бабушка попросила ей лекарства купить. Она у меня совсем слабенькая.
Не желая слушать, как она лжет, произнесла: «Извините, детей посмотрю», и вышла из комнаты, чувствуя, как у меня горят щеки и до сих пор стучит сердце.
Мария вернулась через час, когда я дочитывала последнюю сказку. Счастливая и довольная, она прошла к стулу и, сев на него, стала дергать ногой, с превосходством поглядывая в мою сторону. Через пять минут она уже с огромным нетерпением дергалась на месте, с недовольством поглядывая на тех, кто еще лежал с открытыми глазами.
Я старалась не замечать ее радости, давая себе обещание, что ни о чем не буду спрашивать. Мне неинтересно. Совсем. Когда дочитала, почти все спали, кроме маленькой Арины. Она все вертелась, но через десять минут уснула. Поправив одеяло у тех, у кого сбилось, вышла из спальни и прибавила шаг, надеясь, что Перникова не оставит детей и не бросится за мной. Дверь хлопнула, и послышались шаги, а потом я услышала: