«Волкова Маргарита Антоновна!»
«Невероятно…»
«Это случилось!»
Посмотрела на изящное кольцо, усыпанное нежными маленькими бриллиантами, и лишний раз убедилась, что так и есть. Только что я стала замужней женщиной. Волков нежно поцеловал меня, и через пять минут мы уже шли на выход из ЗАГСа. Посмотрела на свое белоснежное нежное платье до колен, которое нашла в своем гардеробе, считая, что оно пойдет для такого события, и довольно улыбнулась. Мысль, что у меня не было настоящего торжества – меня совершенно не трогала. Если честно, и не хотелось, только вот жаль, что Шторма с Лерой не было, а также моих племяшей. Очень по ним соскучилась.
Вчера вечером, когда собирала вещи, ведь сегодня день отъезда, Сергей недовольно наблюдал, а как только упомянула брата, жалея, что его не будет, он изменился в лице. Довольно хищно посмотрел на меня, а потом выдал, что Грызлов узнает лично от него. Волков сам его просветит, только позже. После обещания мужчина скинул все вещи с кровати, которые я собиралась уложить в сумку, и опрокинул меня на кровать, страстно даже яростно лаская каждый сантиметр моего тела. Через несколько сладких часов мужчина так и не дал возможности встать, отчего сегодня утром пришлось еще делать и это. Потом мы заехали в универ, а после направились в ЗАГС и теперь выходим с кольцами на пальцах и свидетельством о браке.
На пороге Охотник поднял меня на руки и нежно поцеловал, довольно выдав:
– Теперь никуда не денешься, жена.
В машине я счастливо улыбалась, услышав, что сейчас меня ждет сюрприз, но в эту минуту зазвонил мой телефон. Посмотрев на экран, увидела, что Иван. Не хотелось брать, чтобы не расстраивать себя в такой важный для меня момент жизни, как вдруг пришло сообщение:
«Принцесса, я дома. Жду тебя. Волков не берет, и я направил охрану к тебе, переживая, что с тобой случилась беда».
Повернулась к Сергею, наблюдавшему за мной, отметив, что стоим на светофоре, и сказала:
– Нас ищет охрана. Иван дома.
Так и слышала скрип зубов мужчины. Он недовольно сжал губы в тонкую линию, а потом выдал:
– И почему его раньше выписали?
– Не знаю… Может, что случилось? Нужно…
– Волнуешься за него? – грубо спросил Волков, отчего стало не по себе.
Я положила руку на его бедро и спокойно произнесла:
– Не могу не переживать, если человеку плохо. Любому.
Охотник тяжело вздохнул, а потом кивнул и резко поехал вправо, замечая, что свободно, при это довольно резко информируя: