Собрался Иван Ильич в одночасье. Гришка едва запрячь успел, как барин уже прощался с женой и детьми. Выдвинулись тут же.
Ненадолго обе хозяйки вздохнули с облегчением. То, что происходило в доме последний месяц, откровенно выводило уже из терпения и забирало все силы. Постоянно недовольный прислугой Иван истрепал нервы обеим, и теперь они могли немного передохнуть. Отдых этот – короткий. Скоро вернётся хозяин, и тогда всё сначала. Обе барыни понимали, отчего он бесится, но никак не могли устроить так, чтобы это его состояние хоть как-то успокоить. И немудрено, перебрать всех девок в деревне это вам не шутки.
Острая необходимость присматриваться к замужним бабам, тут тоже натолкнулась на проблему. Почти у всех замужних в деревне – целый выводок детей. А те, что барачные, и подавно не отвечали требованиям хозяина, все сплошь непривлекательные и с детьми малыми. Из дворовых замужних тоже не было достойных кандидатур.
Но тут совершенно неожиданно Ольга Филимоновна вспомнила случай с яйцами и сказала об этом Катерине.
– Припоминаешь, та, что яйца во дворе разбила, она вроде ничего себе бабёнка. Мишкина женка.
– А, эта. Вот сейчас только и я об ней вспомнила. И то верно. Она и на лицо не уродка. И телеса что надо.
– Так пусть приведут её, посмотрим. Что за дело? Может, и сгодится. Уже обыскались – сил нет. А эту бабёнку, ещё не видали в прислужницах.
На том и сговорились, послали Митьку за Любой.
Когда она в комнату вошла, барыни уставились на неё. Долго осматривали. Обе понимали, хороша деваха несказанно. Но было в ней что-то диковатое. Она не стоит, потупив взор, а на рассматривания барынь отвечает гордым взглядом. Где-то даже свысока.
– Не нравится мне этот норов, – грустно вздохнула Катерина.
– Да, тут обтёсывать и обтёсывать, – подтвердила Ольга Филимоновна.
– Может, ну её, другую поищем? А то, не дай Бог, с Иваном Ильичом хлопот не оберешься. А ну как девка начнёт коники выбрыкивать?
– Начнёт выбрыкивать – прогонит Иван, и дело с концом. А попробовать нужно, чего отказываться. Может, и подойдёт, кто знает. Ивана Ильича нашего не поймёшь, чего ему надобно.
Они разговаривали так, будто не было в комнате никого кроме них. И совсем не обращали внимания ни на Любку, ни на Митьку, что возле стенки притулился. И только когда он вежливо кашлянул и проговорил из-за Любиной спины: «Дозвольте сказать, хозяйка», – его заметили.
– Говори, только по делу. Не видишь, некогда нам, – Ольга Филимоновна недовольно глянула на Митьку.
– По делу, матушка, конечно, по делу. Я вот чего хотел предложить, по мужскому, так сказать взгляду. Надо бы Любку уму разуму поучить, пока барина нет. Всё, что нужно, в голову ей втемяшить. Да ещё я бы непременно сарафан с неё снял, а юбку да блузу одел. Как-то посурьёзней будет. Такая вот моя мнения.