Я не могу перестать думать о том, что моя кожа горела блаженным огнём под его прикосновением. Мои щёки все ещё покалывает, когда я вспоминаю об этом.
— Ты должна уехать, — говорит мой отец, когда мы заканчиваем есть и я начинаю мыть посуду. — Сядь на автобус и уезжай подальше отсюда насколько это будет возможно.
Я пытаюсь отшутится, пока заполняю раковину водой, даже если он серьёзен. — Кто будет работать официанткой в ресторане?
— Для несуществующих клиентов? — спрашивает мой отец. Он выглядит таким беспомощным в этих гипсах. — Вот что я подумал, Бри. Ты должна уехать сегодня вечером. Здесь небезопасно. Мне становится больно каждый раз, когда я смотрю в твои черные глаза. Я боюсь, что люди, которые сделали это, вернуться, чтобы сделать ещё хуже.
Я качаю головой, погружая грязные тарелки в гору пузырей. Я просто не могу поверить, что мистер Конноли сделает мне больно. Он казался таким взволнованным, когда увидел мой синяк. Мне потребовалось всё самообладание, чтобы не улыбнулся тому жлобу, который сделал это может мной.
Я улыбаюсь, пока мою плиту, надеясь, что мистер Конноли расплатился с ним с лихвой.
— Я не уеду, папа.
— Не время упрямится, — заволновавшись говорит он. — Твоя безопасность — самое важн..
Стук в дверь прерывает отца. Его лицо белеет, когда он поворачивается к ней.
— Не открывай, — шепчет он.
Я машу своей мокрой рукой на него, когда подхожу к двери. — Может быть, какие-то проблемы в ресторане, — говорю я, вытирая руки о джинсы. Мы живём в маленькой двухкомнатной квартирке над рестораном. Папа отдал мне комнату, а сам спит на диване. Здесь тесно, и иногда я мечтаю о жизни в особняке с гардеробной, которая будет больше, чем вся эта квартира, но это всё ещё мой дом, поэтому я не жалуюсь. Кроме того, папа пытается дать мне всё самое лучшее.
Дыхание перехватывает, когда я смотрю в глазок и вижу, что в красивом костюме там стоит мистер Конноли.
— Кто это? — шепчет мой папа.
Если я скажу ему, то он не позволит мне открыть дверь, так что я просто открываю её.
Великолепный Кормак Коннолли в облегающем костюме стоит и смотрит на меня самым жарким взглядом, который я когда-либо видела, и это заставляет меня затаить дыхание. Под его взглядом я замираю на месте, совершенно забыв о манерах и о том, что до сих пор не пригласила его войти.
— Мистер Конноли, — говорит мой отец, стоя позади меня.
Мистер Конноли не отводит от меня свой обжигающий взгляд даже тогда, когда отец отталкивает меня в сторону, приглашая его войти.
— Заходите, — говорит он, пытаясь открыть дверь своими сломанными руками. — Пожалуйста, заходите.