— Что?
Грейс вцепилась в телефонную трубку.
— Это Вульф Тейт?
— Кто это, черт возьми? — если это действительно был Вульф Тейт, то голос его звучал недружелюбно.
— Мне нужно с ним поговорить. Это срочно.
— Лучше скажи мне, откуда у тебя этот номер, милая.
Она перевела дыхание.
— Меня зовут Грейс Райли. Я подруга…, - она беспомощно запнулась, — Лукаса.
На другом конце провода воцарилось молчание.
— Он защищает меня, — продолжала Грейс, потому что у нее не было выбора. — Мой муж сделал глупость, и за мной охотятся плохие люди, и Лукас помогает, и… я боюсь, что он пострадает. И мне нужно поговорить с Вульфом, потому что мне нужна помощь.
— Хорошо, — слово было твердым и грубым, как камень. — Ты с ним разговариваешь. А теперь расскажи мне, что происходит.
Грейс прислонилась к кухонному столу, чувствуя облегчение.
— О, слава Богу. Итак, ситуация такова, — она рассказала ему о Гриффине и торговцах оружием, о том, что Гриффин задолжал им деньги, а теперь они хотят их вернуть. О Чезаре де Сантисе и о плане Лукаса противостоять этому парню.
Она знала, что Лукас возненавидит ее за то, что она действовала у него за спиной. Но она также знала, насколько решительным он был, когда решался на что-то, и видела это снова и снова в течение прошлой недели. Если бы он хотел сделать это в одиночку, то сделал бы, и ничто не остановило бы его.
Во всяком случае, она не собиралась обращаться в полицию или какие-то другие органы и, возможно, подвергать риску его план. Она обратилась только к его брату. Это же совсем другое дело, правда?
— Чертов Лукас, — прорычал Вульф, когда Грейс закончила объяснять. — Думает, что может спасти весь гребаный мир в одиночку.
Ее сердце пропустило удар, потому что, хотя Лукас сказал ей, что ему нравится быть снайпером, он не говорил о том, что заставило его пойти в армию. Он сказал, что уничтожение целей — это защита его друзей, защита гражданских лиц, и, хотя он был очень холодным и отстраненным, каждое его действие было о защите людей.
Но… спасти мир. Неужели он действительно это делает?
Может, он не мир пытается спасти. Может, все, что он пытается сделать, это спасти свою семью.
Ее горло болезненно сжалось, потому что она могла это понять. Он был сильно травмирован правдой, которую рассказал ему отец, и единственный способ справиться с этим — полностью отрезать себя от эмоций. Но это не означало, что они перестали существовать. Боль и чувство вины в глубине души были еще свежи. С этим надо что-то делать, поскольку он не из тех, кто сидит сложа руки, так что да, возможно, вступление во флот, война — это его способ загладить вину за то, что он сделал мальчиком.