Всё это добро они доставили на Таиту — в Главный Космопорт Галактики Тиуана. А оттуда, как обычно, наградив всё это бирками, всё это добро, запаянное в контейнеры, позволяющие хранить образцы в идеальных условиях, направили в архив. А малышку-скульптуру — в Межгалактический Музей. На бирке и в записях её, не долго мудрствуя, назвали "Малышка Моэма", тем самым намекая, что на Моэме есть экземпляры и побольше. Отчёт об этой ординарной экспедиции в архиве положили на дальнюю полку, отнеся цивилизацию на планете Моэма к категории утраченных. И тут же благополучно о ней забыли. Как и о малышке-скульптуре, прихваченной с безжизненной — как был определён её статус — планеты. Есть дела и поважнее — спасать гибнущие, тестировать подающие надежды, обнаруживать перспективные цивилизации.
О Малышке Моэме вспомнили лишь спустя двести пятьдесят три тысячи витков.
— Что с ней произошло? — не выдержал кто-то. — Она ожила?
— Что произошло? Сенсация! Фурор! Переворот в науке! Малышка Моэма, засунутая на илистую полку, проснулась подросшей и знаменитой! — ответил доктор, блеснув глазами. — Хотя, возможно, эту сенсацию прошлёпали бы, если б не один дотошный стажёр-архивариус, горящий нерастраченным служебным рвением. Он решил провести ревизию в дальних уголках Межгалактического Музея и обнаружил там нечто странное. Это была огромная не учтённая скульптура, а не малышка с планеты Моэмы, как значилось в книге регистрации. Она весила сто килограмм, а стала — двадцать тонн!
— Ого! Ничего себе! — ахнула аудитория.
— Именно так! Архивариусу с трудом удалось протиснуться в помещение, куда эта небольшая скульптурка и ещё несколько образцов камней с Моэмы были изначально помещены. Чтобы понять, что там находится, ему пришлось по ней карабкаться! Малышка Моэма заполнила собой всю площадь зала, в углу которого когда-то сиротливо стояла. Она даже слегка выгнула при этом негнущиеся стены помещения!
— Как же это произошло? И почему? — раздались вопросы. — Неужели всё это время она никого не интересовала?
— Почему? Об этом знают лишь Древние Мудрецы! — пожал плечами доктор Донэл. — И — да, не интересовала. Ведь с тех пор, как Малышку привезли на Таиту, прошло двести пятьдесят три тысячи витков, но никто в Музее не забил панику. Похоже, за всё это время в этот зал никто не заглядывал, кроме автоматической уборочной техники, разумеется. А зачем? Цивилизация-то утрачена, кому она интересна? Посетители шли к более интересным артефактам. Подумаешь — какой-то высокомерный и всеми забытый представитель кошачьих! Брошенный на произвол судьбы. О Моэме даже не было написано ни одной диссертации, поскольку исходных данных для достойного научного труда было явно недостаточно.