Я держусь за воротник его рубашки, приподнявшись на цыпочках, пока он грубо целует меня. Запустив руки под мою рубашку, он дёргает её вверх, и я делаю то же самое, после чего мы отстраняемся друг от друга. Затем мы снова соединяемся, кожа к коже, и я запускаю пальцы в его волосы.
Он тянет меня обратно к двери, схватив за бёдра и приподнимая. Я оборачиваю ноги вокруг его талии, и он несёт меня наверх, путешествуя губами по моей шее, всё сильнее и сильнее впиваясь в меня пальцами, потому что нет времени на нежности.
Он толчком открывает дверь моей детской спальни. Его губы на моей коже и руки на бёдрах заводят меня. Он покусывает мою нижнюю губу, возбуждая своим языком, и скользит руками в мои штаны. Коннер опускает их по моим ногам вместе с трусиками и отбрасывает на пол позади нас.
— Презерватив, — бормочет он.
— Таблетки, — бормочу в ответ, притягивая его к себе.
Я расстёгиваю его джинсы, стягиваю их вниз по его бёдрам до пальцев ног, и он ложится на меня. Его твёрдое и горячее тело воспламеняет мою кожу в тех местах, где его грудь соприкасается с моей. Я обхватываю руками его спину, ощущая, как сокращаются его мышцы, когда он отбрасывает свои боксёры в сторону.
Он поднимает мои ноги и раздвигает их, упираясь кончиком члена в мою киску. Он толкается в меня, и это больно, это ранит, но это и хорошо, и плохо. Я ещё крепче обнимаю его, пытаясь расслабиться, когда он входит в меня.
Быстрый и разъярённый, движимый гневом и разочарованием. Наш поцелуй, наши прикосновения, его движения внутри меня — всё происходит в безжалостном темпе. Это больно и успокаивающее, пугающее и захватывающее. Это мечта и память, смешанные в прошлом и настигающие сейчас.
Это поражает меня, как взрыв, и я кричу ему в рот, когда приятная пульсация проходит по моему телу. Он дёргает меня за волосы, и, сделав несколько отчаянных толчков, сильно кончает, мучительно прижимаясь к моим губам.
Но это облегчение, потому что это именно в нём мы нуждались. Всегда.
Коннер утыкается лбом мне в плечо. Его тяжёлое дыхание проходится по моей коже, посылая покалывание по всему телу.
— Чёрт, — шепчу, выпрямляясь. Он быстро выходит из меня и хватает боксёры.
Натянув их, а затем брюки, он встречается со мной взглядом. И этот взгляд обжигает меня, смущая. Коннер делает шаг назад и разворачивается, не сказав ни слова. Его шаги эхом отдаются от лестницы, когда он сбегает вниз. Тридцать секунд спустя захлопывается передняя дверь.
Я надавливаю ладонями на глаза и переворачиваюсь на живот.
— Дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо.
Моё тело всё ещё дрожит от оргазма. Кожа до сих пор влажная из-за пота, а губы всё ещё ощущают его поцелуй. Но это неправильно, чертовски неправильно.