Чёрт. Ёрзая на стуле, поправляю штаны.
Раздаётся щелчок, когда Софи опускает рычаг на тостере. Я смотрю на её лицо. Боже, она злится, действительно злится.
Она хмурит брови и плотно сжимает губы. Но её глаза. Чёрт, эти глаза. Прищуренные, но пылающие, прикованы ко мне. Пронизывают меня насквозь.
— Нарны? — спрашивает Мила. — Мои нарны.
Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на неё, так быстро, что в затылке простреливает тупая боль.
— Нарны?
— Верхняя полка холодильника, — резко отвечает Софи. — Бананы.
— Младенческий язык невозможен, — ворчу я, вставая. — Как, чёрт возьми, «нарны» могут обозначать бананы? Ой, точно, никак. Наны? Ага. Нарны? Какого чёрта?
Софи рывком открывает холодильник, стоя напротив меня.
— Извини.
Она смотрит на меня и тянется вглубь холодильника, чтобы взять масло. Поскольку она невысокая, а холодильник огромный, её шорты опять задираются. Мой член пульсирует, и рука подрагивает от желания податься вперёд и пробежаться пальцами по её мягкой коже.
Я хватаю её за талию и притягиваю к себе. Мой член почти болезненно упирается в её поясницу. Она ахает, и я приближаю губы к её уху.
— Ещё одна граница, — шепчу я. — Отодвинь свою попку.
— Тебе не следовало смотреть, — выдавливает она с трудом.
Я тяну её обратно и провожу руками по животу, растопырив пальцы. Она напрягается под моим прикосновением, когда я задеваю пояс её шорт.
— Ты не должна давать мне что-то, на что можно посмотреть, принцесса. Если они не прикрывают твой зад, когда ты поднимаешься, то не носи их, — мой голос грубый и чувствительный.
Я хочу захлопнуть чёртову дверь холодильника, толкнуть её к нему и жестко поцеловать. Хочу провести руками вдоль спины, дурацких шорт и сжать её задницу, притянув к себе. Хочу чувствовать, как она тает от моих прикосновений, как хватается за мои волосы и стонет в рот.
— Так останови меня, — бросает она в ответ, её грудь быстро поднимается и опускается. Она терпит неудачу, потому что её слова выходят скорее хриплыми, чем раздражёнными, и мягкий вздох на конце слова «останови» направляется прямо вниз в мои штаны. Наряду с остальной частью моего кровоснабжения.
— Я бы так не говорил, иначе ты найдёшь их на полу в своей спальне.
Она ставит масло на столешницу и отталкивает мои руки подальше от себя.
— Пошёл ты, — жёстко шепчет она. — Пошёл ты.
Я хватаю банан для Милы и прохожу мимо Софи, оставляя её прижимающей дрожащие руки к животу. Снимаю кожуру с банана, делю его на две части и кладу на столик, а затем разворачиваюсь и направляюсь к лестнице.
— Надень какие-нибудь чёртовы брюки, — выпаливаю я, мой член болит.