— Думаю, они пришли бы к такому выводу рано или поздно, — говорит она тихим голосом из дверного проёма.
— Это просто журналисты, — я выключаю телевизор и бросаю пульт на подушку рядом с собой. — Они живут для того, чтобы говорить о дерьме.
— Плохо! — кричит Мила, указывая на меня. — Плохо!
Я вздрагиваю, глядя то на неё, то на Софи.
Её губы изгибаются в улыбке.
— Слово, начинающееся на «д», запрещено в этом доме.
Я поднимаю брови.
— Слово на «д» запрещено?
— Да, именно поэтому ты больше не будешь его употреблять, — она берёт расчёску со столика, стоящего рядом, и проводит ей по влажным волосам. — Позже мне нужно пойти в магазин. Я возьму Милу.
— Зачем?
— Потому что будет выглядеть подозрительно, если я не сделаю этого. У меня нет здесь семьи, которая могла бы присмотреть за ней, пока я бегаю по делам.
Я провожу рукой по лицу.
— Я сбегаю в магазин за тебя.
— Нет, ты не станешь этого делать, — она грозно смотрит на меня. — Я буду готова через десять минут.
***
В доме жутко тихо без смешков или криков Милы. Даже когда Эйден тихо пробирается через заднюю дверь с моей гитарой.
— Кто-нибудь видел тебя?
— Я пробежал через лес. Полиция заблокировала его.
— Хорошо. Тэйт сказал, что ранее они преследовали его до Уолмарта, — киваю я.
— Они последовали за отцом в магазин. Чёрт возьми, это уже не смешно. Думают, что мы будем приходить к тебе каждый раз, когда выходим из дома. Ты причина беспорядков, братан, — фыркает Эйден.
— Да, кто хочет тихо провести перерыв в туре? — я забираю у него чехол от гитары. — Спасибо за это.
Он понимающе улыбается.
— Нет проблем. Когда ты собираешься признаться?
— Когда они узнают, где я, — открываю чехол.
Эйден уходит так же, как и пришёл, а это означает, что я снова остаюсь один в тишине. Поднимаю свою гитару и ставлю её на колено, наигрывая ноты. Они мягко вибрируют одна за другой, наполняя воздух сладким акустическим звуком.
Я делаю глубокий вдох и закрываю глаза. Мои пальцы двигаются и бьют по струнам, перебирая их в произвольном порядке. Каждое моё движение свободное, его не сдерживает текст или коллеги по группе, или студия звукозаписи.
Вскоре, тем не менее, ноты сливаются воедино и обретают смысл. Они образовывают медленную мелодию, которую не нужно дополнять барабанами или гулом электрической гитары. Чистая и лёгкая музыка, и я делаю паузу, чтобы вынуть из чехла мой блокнот и карандаш.
Я делаю набросок музыкального такта и записываю ноты, которые помню. Затем переигрываю их, изменяя некоторые из них. Упираюсь ногой о барный стул, в результате чего основание гитары приподнимается, и проверяю ещё несколько нот.