Молодая мать, по совместительству учительница русского языка и литературы Мария Ромашкина сначала воспротивилась воле супруга: с таким именем ни во дворе, ни в школе лёгкой судьбы не жди. Затем счастливица вспомнила, что в девятнадцатом веке был такой поэт и критик, да ещё и пушкинист — Аполлон Григорьев, и успокоилась, ведь признанные авторитеты действуют на многих педагогов завораживающе.
Так в тысяча девятьсот девяносто первом году — году падения Союза — русская земля родила нового Аполлона.
Мальчонка не проявил склонностей ни к игре на кифаре, ни к стрельбе из лука, впрочем, экзотического инструмента и древнего оружия в семье инженера и учительницы не водилось. Аполлоша не походил на эллина, русак да и только. Олимпийским здоровьем судьба его тоже не отметила: он легко ловил простуды, кишечные расстройства и прочие детские болезни. Однако эллинского в его судьбе, помимо имени, было предостаточно.
Во-первых, на пелёнках по краю красовался знаменитый греческий узор. Во-вторых, в три годика Аполлоша подавился, засунув в рот грецкий орех, еле спасли. В-третьих, пока Россию трясло от кризиса, а папа кое-как зарабатывал починкой бытовой электроники, мама кормила сына исключительно геркулесовой кашкой, ставя в пример древнего героя Геракла: «Кушай, Полька, копи силу богатырскую». Однообразие заставило Аполлошу возненавидеть обоих геркулесов. И мамкино «Полька» нервировало: что он, девчонка Полина, что ли?!
Жизнь постоянно подкидывала новые испытания Грецией. Чего стоил случай, когда сорванец едва не убился на велосипеде об маленький чугунный заборчик в виде меандрового узора — неловко упав на газон, сломал руку. А в семь, когда к Аполлону на день рождения пришли одноклассники, счастливец получил в подарок сразу пять экземпляров книги Н. А. Куна и ни одной машинки или набора солдатиков, от которых в ту пору он был без ума.
Ненавистный Кун был прочитан через пень-колоду и задвинут на самую дальнюю книжную полку.
Вскоре мальчишка почувствовал, что Древняя Греция является его своеобразным проклятием. Какие неприятности ни случались бы с Аполлоном, рядом или в их эпицентре обязательно присутствовала эллинская деталь. Например, Марии Петровне Ромашкиной было стыдно: её сын плохо успевает по литературе. А куда деваться, если в кабинете по чьей-то прихоти стоял гипсовый бюст Гомера? Но стоило только легендарному сказителю случайно упасть и разбиться, как мальчик стал демонстрировать уверенные успехи и спустя полгода отправился на олимпиаду по русскому языку, где, разумеется, провалился. Потому что олимпиада.