— Уроды! Где я?! Отпустите, немедленно! Вы что, в край опухли?! Хан, сука!
Торс пронзила резкая боль, и я вскрикнул от неё, ощутив, как хрустнуло ребро. Перед глазами полыхнула яркая красная вспышка. Я простонал, решив, что лучше буду молчать. Кем бы ни были люди, пленившие меня, играться со мной точно не будут.
— Молчи, паскудыш! — Сердито проговорил басистый голос. — Будешь визжать, я тебя зубами срать научу, поял?
Я не отреагировал, боясь даже пошевелиться лишний раз, чтобы снова его не провоцировать. Послышался писк рации, и динамик хрипло заговорил голосом Хана.
— Да шеф, — ответил Бас. Так я его про себя назвал.
— Что с клиентом нуль?
— Да ёпта, живой ёпта, дрыгается правда много. Морозит это, — ответил он странным голосом. — Чё, может его того, по прессовать мальца?
— Нет. Вези его ко мне. Остальное сделают без твоего участия. И не вздумай его трогать, понял?
— Да, начальник, обижаешь! — ответил Бас.
Вскоре каталка перестала ехать, и мешок, наконец, сняли с моей головы. Больно резануло глаза, и я сощурился, услышав гудение длинных потолочных ламп. Как только удалось привыкнуть к стоявшей в помещении яркости, я смог его разглядеть. Это была подсобка, явно прилагавшая к какому-то складу, судя по стоявшей в углу транспортировочной рохле. В центре комнаты стоял Хан, одетый в чёрное пальто, и державший руки за спиной. Рядом с ним встало двое широкоплечих охранников с каменными выражениями лиц.
— Коля, — сказал Хан. — Подними его.
— Ща, — отозвался Бас. Он подошёл ко мне, освободил ремни, и посадил меня. Я скривился от боли в рёбрах. Увидев это, Хан нахмурился, и сердито посмотрел на Баса.
— Ты что с ним сделал?
— Да я это, он рыпаться стал короче, и я его приложил. Перестарался походу, шеф. Прости, — Бас виновато пожал плечами.
Мне кое-как удавалось сохранять равновесие. Всё тело превратилось в один ноющий спазм. Во рту жгло от утреннего кипятка, челюсть ныла от ударов Хана, а теперь ещё и рёбра. Ну и денёк, мать его за ногу. Сидел бы лучше дома, или пошёл бы с Бэкки в галерею.
В помещение вкатили ещё одну каталку. Бас засеменил к ней, и как только с головы очередного пленника сняли мешок, я округлил глаза от удивления. Это был Уильям. Он сказал:
— О, не думал, что русских гопарей занесёт когда-то в наше лучезарное государство. Нравится в Америке?
— Слышь, ты, крыса западная! — Бас занёс кулак для удара.
— Коля! Подойди-ка ко мне! — крикнул Хан.
Услышав крик, Бас дрогнул, и опустил кулак. Я взглянул на Уильяма. Выглядел он так себе. Прямо как побитая собака, да и я, наверное, сейчас был не лучше. На голове Уильяма желтели гематомы, а под глазами налились кровью синяки.