Оказывается, что в центре открыли новый парк! И сразу стало понятно, куда перекочевали одиночные детские площадки! Мы проехали мимо зоопарка под куполом, похожим на мыльный пузырь. Он колыхался как живой, но, насколько я знала, позволял сохранять климатические условия, отличные от уличных. Купол не имел дверей, а невероятным образом обтекал людей, проходящих внутрь. И почему-то безумно захотелось походить туда-сюда под ним, чтобы ощутить эти перемены самой! А на выезде из центра мой взгляд надолго прикипел к огромному больничному комплексу, занимавшему несколько кварталов.
Эрик всю поездку сосредоточенно что-то изучал в новом планшете, но стоило нам выехать на побережье, надолго устремил взгляд на Лион.
– Может, порисуем на побережье?
– Я даже не знаю, как рисовать… – замялся киборг, – …подвижную воду.
– Я покажу, – улыбнулась осторожно. – Хотя, сначала, думаю, тебе надо попробовать самому. Чтобы не терять стиль. Мне кажется, ты справишься.
Взгляд киборга азартно блеснул и надолго потерялся в морских далях, а планшет так и остался включенным в его руках. Украдкой глянув на его экран, нахмурилась: он изучал планировку центральных районов города.
Я очень любила появляться на работе у отца, когда время перевалит за полдень. Здание лаборатории было расположено так, что в это время солнечный свет мягко лился в окна, создавая обманчиво-безмятежную атмосферу.
Сканер мерно попискивал, обозначая завершенные этапы диагностики основных показателей, а я сосредоточенно заносила данные в планшет, попутно успевая запускать частичные аналитические процессы и сосредоточенно грызть ноготь в ожидании нового отчета сканера.
– Она всегда грызет ногти? – послышался тихий голос с любимой хрипотцой за спиной.
– Всегда грызла, – ответил другой, явно с улыбкой.
– Странно, не замечал.
– Когда работает, тогда и грызет. Либо печенье.
– Аа… печенье видел… еще карандаши.
Я фыркнула, закатив глаза, а Эрик на кушетке расплылся в смущенной улыбке.
Киборг все же позволил провести ему диагностику, поставив условие, что займусь этим только я. И теперь сосредоточенно наблюдал за моими эмоциями, пытаясь прочитать в них предварительный диагноз.
Выдачу очередной цифры я пропустила, переключившись на свои ногти, и теперь лихорадочно пыталась успеть провести аналитику промежуточных данных.
– Печенье обязательно шоколадное с изюмом и орехами, – продолжал отец сливать Дэйрану «секретные данные», – у нас такие никто не ест, поэтому заказывал в буфет всегда только для нее.
Я удивленно вскинула брови и выпрямилась. Неужели и вправду только для меня заказывал? А мне казалось, он меня вообще не замечал у себя на работе, вечно поглощенный исследованиями.