«Нашим потомкам — детям и внукам — мы не можем передать в наследство никаких материальных ценностей. Мы не привезли с собой на эту планету ничего, кроме себя и того, что осталось от опыта нашей погубленной жизни. Несомненно, здесь мы умрем — такая судьба, скорее всего, предпочтительна смерти на Новом Оссининге, но ни в коем случае это не то, на что мы надеялись. Сбежать из этого мира невозможно. Из всей нашей группы только у меня есть техническое образование — причем я успел забыть почти все, чему меня учили. И как это образование пригодилось бы здесь? Это благоприятствующий человеку мир, состоящий из океана, воздуха, солнечного света и водорослей. Суши здесь вообще нет. Для того, чтобы сбежать отсюда — даже если бы мы умели построить космический корабль, чего никто из нас не умеет — потребовался бы металл, а металла на этой планете нет. Даже для того, чтобы передать радиосигнал, потребовался бы металл. Его у нас нет... У нас нет глины, чтобы делать горшки, нет кремнистого песка, чтобы делать стекло, нет известняка, необходимого для смешивания бетона, нет руды, из которой можно было бы выплавлять металл. Тем не менее, если подумать, не все так безнадежно. Зола по химическому составу сходна с глиной, пригодной для обжига. Скорлупки фораминифер содержат кремний. Наши собственные кости стали источником извести. Низкокачественное стекло с очень высокой температурой плавления можно изготовить, если смешать эти три ингредиента в надлежащей пропорции. Надо полагать, в морской воде содержатся различные соли, но как извлечь из них металл в отсутствие электричества? Наша кровь содержит железо, но как его извлечь? Странное беспомощное ощущение вызывается необходимостью жить в мире, где самый твердый материал — мои собственные кости! В прежней жизни мы рассматривали такое множество различных вещей как нечто само собой разумеющееся — а теперь возникает впечатление, что никто не способен сделать что-нибудь из ничего... Над этой проблемой придется подумать. Изобретательный человек может творить чудеса, а я, успешный фальсификатор — или, точнее говоря, почти успешный — бесспорно изобретателен».
Роджер Кельсо прервался: «Так кончается глава».
«Скорее всего, он не был очень решительным или влиятельным человеком, — заключил Скляр Хаст. — Правда, что мы нигде не можем найти металл, но дикари презрительно выбрасывают его».
На скамье перед ними лежал кусочек металла, некогда украшавший рабочий кабинет Барквана Блазделя. Хаст поднял его, взвесил на ладони: «Прочный материал, ничего не скажешь!» Он взял примитивное медное ожерелье, найденное на диком плоту: «Вот в чем великая тайна! Каким образом дикари получают медь?»