— Про Барабаша-то? — откликнулся бригадир. — А вот.
Он вынул из сумки тетрадь в замызганном переплете.
— Тут вот какая история. У Кольки сестра была, Лида. Николай… он дневник завел…ну после всего… Тетрадку эту он Лидке отдал, просил сохранить. И сказал, если что с ним случится, пусть она ее мне передаст… но не раньше декабря 2012-го. Вот она меня и разыскала.
Бойко развел руками.
— Жалко Колю. Хороший мужик был, умер два года назад. А Чумайс… Может, сейчас двойник его всем заправляет. Или еще кто. Откуда ж нам знать, они же там все на одно лицо…
— Наверно, ты прав, Вася. Все они одним миром мазаны. Нам без разницы… — согласился я с бригадиром. — Да! У тебя же обед. Успеешь? А то ведь Руслан в момент тебя в черный список зачислит.
— Ну, вы же меня прикроете, если что, — ухмыльнулся Василий.
— Прикрою, куда деваться, — подмигнул я ему. — С Новым Годом, Василий.
— С Новым Годом, Андрей Николаевич.
Бойко ушел. Я проводил его взглядом и ненадолго задумался. История его приключений закончилась. Пусть и не так, как хотелось, но и не так печально, как полагал Шура Синицын. Однако чего-то в ней все-таки не хватало. Чего именно, мне стало понятно через минуту. Взяв чистый бумажный лист, я написал на нем: «Эпилог»…
Эпилог, написанный Андреем Фоминым
…Заведующий одной из лабораторий Курчатовского института, поджав губы, смотрел на суетящихся подчиненных. Вся работа последнего месяца — коту под хвост. Вот так всегда и бывает. Получили грант, выбили финансирование, собрали опытную модель. А теперь что? Банальный скачок напряжения, бесперебойник в ауте, установке — каюк. Можно, конечно, попытаться восстановить сгоревшую технику, а толку-то? «Нет, пойду-ка я лучше напишу следующую заявку. Авось еще денег подкинут», — подумал завлаб, глядя, как двое практикантов с треском отдирают от фланца пузырьковую камеру…
…Николай Серафимович Барабаш еле успел добежать до сортира. Желудок прихватило — просто невмоготу. «Да уж, обделался бы в кабинете у мастера, был бы конфуз». Сделав дело, сантехник привстал с унитаза и потянулся к тому месту, где обычно лежали обрывки газет. «Вот те и раз. Опять незадача. Чего делать-то будем?». Порывшись в карманах, Барабаш вытащил помятый листок. «О! Расписка чумайсова! Вот и пригодилась», — облегченно выдохнул Николай Серафимович…
…Пациент психиатрической больницы № 20 стоял, упершись лбом в мягкую стену одиночной палаты.
— Росмикро… РАО ЕЭС… правое дело… голосуй сердцем… приватизация… Рыжик… — бессвязно бормотал больной. Внезапно он дернулся в сторону двери и закричал: