Ее повторный оклик вернул Мэтью в реальность.
— Ты что, еще и спишь на такой скорости? Съезд на Ильинское — наш.
Опомнившись, Мэтью резко сменил полосу. Сзади послышалось невнятное возмущенное бормотание. Он кинул взгляд в зеркало и поморщился — пацан, похоже, только и делал, что всю дорогу дрых, растянувшись на заднем сиденье и накрывшись кожаной курткой непонятно куда сгинувшего напарника Инги. Периодически Гоша всхрапывал, пихался ногами и вообще, как мог, вырывался из общей картины дорожной романтики.
— Кому-то сильно повезло, что это четырехместная модель, — пробормотал Мэтью, особо ни к кому не обращаясь.
Инга молчала и напряженно смотрела в зеркало заднего вида.
— Что там?
— Похоже, у нас «хвост».
Скосив глаза, он посмотрел в боковое зеркало — в километре от них по той же полосе, с той же ненормальной скоростью, несся, низко припав к рулю, одинокий мотоциклист, весь в черной коже, с закрытым шлемом лицом.
— Он сменил полосу так же резко, как и ты, — пробормотала Инга.
— Может это твой напарник объявился? — предположил Мэтью.
Инга покачала головой.
— Да нет, Данилу я узнала бы. Да и куртку свою он отдал нам. Знаешь, что… — она быстро соображала. — Давай-ка обратно на правую полосу.
Поняв, что она задумала, Мэтью крутанул руль влево. Мотоциклист, припав на левый бок, резко свернул за ними. Выезд на Ильинское-Нахабино остался позади.
— Точно, «хвост», — уверенно сказала Инга.
— Будем уходить? — спросил Мэтью, радостно ухватившись за рычаг коробки передач.
Инга покачала головой.
— Он знает направление, в котором мы едем, знает куда мы намеревались завернуть, и знает, что мы его заметили. Он слишком много… знает.
Она открыла карту на телефоне и решительно закончила:
— Надо заманить его в какие-нибудь болота и там прикончить.
Мэтью поперхнулся.
— Я, конечно, не против… вот так просто, без сожалений, прикончить совершенно незнакомого мне человека. Но давай на минутку предположим — а не прикончит ли он нас?
— Вряд ли… Если только это не сам Первородный… — она отвлеченно водила пальцем по карте, — Моя людформа довольно обманчива, знаешь ли… И, кстати, если тебе так будет проще, я сильно сомневаюсь, что это… людлинг.
Мэтью, уже не таясь, уставился в боковое зеркало.
— И кто же это?
Инга закрыла глаза и глубоко вздохнула.
— Давай проверим… — она замерла на несколько секунд, будто принюхиваясь, хоть окна и были закрыты, затем резко выдохнув, открыла глаза, — Вот черт, ведьмак!
— Это плохо? — осторожно спросил Мэтью.
Она поежилась.
— Это… жалко. Убивать своих всегда жалко.
На заднем сиденье началась возня, и из-под своего импровизированного одеяла выкарабкался заспанный Гоша.