Светловолосый Непонятно-кто все еще был в отключке, и она решила, что обшарить его карманы не помешает. Причем, начать с плаща, а потом уж, если там не будет ничего интересного, все-таки залезть в эту липкую лужу ногами и постараться перевернуть раненного на спину.
В правом кармане дорогого, судя по качеству ткани, плаща оказался мобильный телефон. Она потрогала черный экран — закодированный, ясное дело. Софья Марковна решила не рисковать с тыканьем наугад — никогда не знаешь, чем еще закодирован телефон Внестороннего, кроме набора цифр. А уж правильный Темный точно не оставит попытку залезть в его телефон безнаказанно. Это значило только одно — что находка оказалась для нее бесполезной. Ведьма вздохнула — придется обшаривать тело.
Подошла поближе, постояла, раздумывая, как бы это получше сделать, кряхтя наклонилась, опершись на клюку… и чуть не отпрыгнула, столкнувшись взглядом с потемневшими от гнева серыми глазами — парень опять пришел в себя.
Быстро соображая, как объяснить свое поведение, она показала ему мобильник.
— Позвать кого? Мне нужен пароль.
Но, похоже, он только и мог, что хрипеть и двигать головой.
— Я немного читаю по губам. Ты говори по одной цифре, я буду повторять, а ты кивай, если правильно.
Он в изнеможении положил голову на пол и что-то беззвучно прошептал. Ведьма склонила голову параллельно с ним и повторила:
— Буквы? То есть не цифры, а буквы, так что-ль?
Он слабо кивнул и произнес еще что-то.
— И? Первая «И»?
Парень нетерпеливо поморщился — на мотание головой он очевидно был неспособен. И повторил еще раз. Софья Марковна заметила, что перед тем, как раскрыться, его губы отталкиваются друг от друга, будто пытаются произнести звук согласной буквы.
А ведь он не по-русски говорит, поняла Софья Марковна.
— Le Francais, что ль? Нет? Английский? — незнакомец поморгал.
Язык Шекспира старая ведьма знала, как это принято говорить, «на уровне средней школы», и уж точно хуже французского, бывшего в ходу в дни ее юности. Способность понимать и говорить на всех языках мира улетучилась вместе с лишением ее натуры Внесторонних сил.
Пришлось опираться на скудные людские знания. Софья Марковна напрягла память.
— Пи?
Он опять поморщился.
— Би?
Парень моргнул, что должно было означать кивок.
По очереди, она повторила вслед за ним оставшиеся буквы кода и, подслеповато щурясь, набрала на черном экране буквы: «B», «U», «R», «N»[1]. Телефон озарился голубым.
— Ну вот и славно. Посмотрим, кто ты такой есть, голубчик.
Софья Марковна уселась на ближайший стул и стала листать контакты. Внесторонний мир Москвы она знала хорошо и надеялась увидеть знакомые имена. Однако, к ее разочарованию, имен было мало, и все сплошь незнакомые. Нездешний, значит — оттого и английский.