Настя забрала у нее телефон, подняла указательный палец кверху и прошептала страшным шепотом.
— Поняла? Демоны! Из самого Пекла! Сожрут, пикнуть не успеешь.
Лидия в панике закивала.
Приглушенно, голоса продолжали доносится сверху.
— Эй, а может просто договоримся, мужики? Может вам нужно чего? — уговаривал то ли Денис, то ли кто-то другой из братьев.
К великому ее облегчению, голоса становились все тише, уходили все дальше, пока не стихли вовсе, затерявшись где-то в глубине рынка. Лидия перевела дыхание.
— Им-то я тебя точно не отдам, — хмыкнула Настя.
— Отпусти меня, пожалуйста… — на всякий случай попросила Лидия, и голос ее предательски задрожал.
— Еще чего, — сразу же ответила Настя, будто знала, о чем ее попросят. Она подняла упавшую табличку, стоявшую ранее перед клеткой, и показала. Лидия в первый раз увидела, что там написано: «Самка людлинга, Ясная, $27,000».
— Где мы еще заработаем столько денег?
Лидию осенило.
— Мой папа! — радостно сказала она. — Мой папа даст вам столько денег. И намного больше.
Настя покачала головой.
— Это против наших законов. Мы не можем вовлекать никого, кроме похищенных. Сурово карается.
Лидия снова сникла.
— Не горюй, все образуется, — Настя уселась прямо на земляной пол и уткнулась в телефон. — Еще благодарить прибежишь, лет через сто…
— Почему через сто? Кто живет так долго? — не поняла Лидия.
Настя оторвала взгляд от телефона и тупо уставилась на нее. Мысли паучихи уже явно витали где-то далеко.
— Долго?.. Ах да, я и забыла — вы же как бабочки… Людлинги рядом с Внесторонними живут намно-о-го дольше. Сколько у вас там теперь продолжительность жизни? Сто пятьдесят лет?
Лидия оторопело покрутила головой.
— Где-то восемьдесят.
Настя открыла рот.
— И ты мне еще тут сопли размазываешь? Да ты мне руки должна целовать. Я ж тебе фактически вечную жизнь подарила.
Но Лидии никому не хотелось целовать руки. Ей хотелось домой, к мам… к Марго. Что толку в вечной жизни, если она проведет ее в рабстве?
«Софья…»
Софья Марковна проснулась и попыталась вспомнить, куда это ее занесло. Первую половину ночи она просидела в кресле, опасаясь оставлять Господина одного. Часа в три, приказав таксисту уехать — чтобы он очнулся в каком-нибудь другом месте, — все-таки улеглась в одной из спален наверху, на втором этаже квартиры. Из старого окна напротив дуло, кровать была чужой, узкой и неудобной. И тем не менее, ведьма уснула, как только смогла положить голову на подушку.
«Софья Зарецкая, просыпайся! А не то мне придется разбудить тебя по-другому.»
«Я здесь, Господин!» — как можно бодрее подумала она, стряхивая с себя сон, и с удивлением прислушалась к себе. Вот уже лет десять она не чувствовала себя настолько превосходно, проснувшись в ночи — поясница не болела, руки не тряслись, давление было в норме. А самое главное — мучащие ее после Суда, а в последние годы и вовсе доводившие до суицидальных мыслей, ночные кошмары отступили, сдавшись живительной Первородной Магии…