— Нет, Дино, не пригрезилось. Через три месяца ты станешь ещё и министром юстиции. Тогда вспомни, что я тебе говорил.
— Ну, это вполне вероятно, мы этот вариант, с тобой же и рассматривали недавно, планируя как преодолеть сопротивление Дуче. Иван кривовато улыбнувшись, кивнул головой, сказав.
— После моей отставки Бенито успокоиться, возможно, что даже согласиться на твоё назначение и раньше. Мой тебе подарок, как будущему министру юстиции, прошерсти военную разведку флота — там через одного британский агент, а может и больше.
— Откуда ты знаешь, Итало?
— Всё от туда же, — усмехнулся Иван. Более пяти лет жизни в итальянской Тоскане, и регулярное общение со своим потенциальным тестем, профессором истории, за стаканчиком вишнёвой наливки, хотя тот и являлся, в основном, специалистом по этрускам, обогатили Ивана довольно разнообразными знаниями по истории Италии, многие из которых, в открытом доступе, не всегда и найти можно. Тяжело вздохнув, Иван тоже налил себе бокал вина. Выпил, взглянул на посмурневшего и задумавшегося Гранди, снова тяжело вздохнул. Чувства и желания, доставшиеся от реципиента, требовали от него предотвратить печальный исход развития дальнейших событий для страны. Как ни удивительно, но взбалмошные и эмоциональные итальянцы, были ему близки и понятны, не вызывали чувства неприязни и отторжения, как жлобы французы или подловатые англичане. Поколесив довольно много по Европе, Иван из западных европейцев, только к восточным немцам из бывшей ГДР, да ещё к итальянцам, относился с симпатией. В его понимании они были, в основном нормальные, понятные ему люди, с которыми можно иметь дело. Поэтому противиться желаниям и эмоциям реципиента было невероятно сложно. Ещё раз, тяжело вздохнув, Иван продолжил говорить:
— Можешь мне не верить, но единственный выход для Италии — не ввязываться в войну, СОВСЕМ! — выделил он тоном.
— Или, в крайнем случае, позже и на стороне союзников, году так в сорок третьем. Но как это осуществить, не представляю. Успехи немцев, в этом году, будут столь значительны, что удержать Италию от вступления в войну на их стороне, чтобы, как все будут думать, не опоздать к разделу "европейского пирога", почти невозможно. Мы, и ты, и я, в той истории, что я видел, подержали в июне Муссолини в этом решении. И, через три года, это приведёт к полной катастрофе. Я не хочу во всем этом участвовать, так как не вижу возможности удержать страну от вступления в войну на стороне Германии.
— Итало, послушай, я с трудом, но допускаю, что случилось чудо — ты видел будущее. Чего только в жизни не бывает. Но не кажется ли тебе, что ты, несколько драматизируешь ситуацию? Конечно, мы сейчас союзники Германии, но ведь мы не обязывались вступать в войну, в этом году, на их стороне. Наоборот, если помнишь, на Большом совете мы постановили, чтобы наш Дуче проинформировал их Фюрера, что к войне страна будет готова не раньше, чем через два года. И в таком случае, тебе не нужно уходить в отставку, наоборот, мы, зная будущее, сможем удержать Бенито и Большой совет от принятия такого решения. Правда, тебе, придется стать крайне осторожным, чтобы не дать ему возможности, от тебя избавиться.