— И вам удачи, мои юные друзья.
У Марийки блестели глаза.
— Когда-нибудь мы встретимся, — сказала Силуанова, — в одном из этих чудесных миров.
Толпа расступилась, пропуская сказочницу к двери номера. Келоэд поставил саквояж с деньгами в двух шагах от проёма. Там уже находился потрёпанный чемодан, облепленный чужестранными наклейками. Портье вставил в замочную скважину массивный ключ и дважды провернул. Громкие щелчки врезались в тишину коридора.
Пассажиры образовали полукруг. Все хотели увидеть планету, описанную женщиной совсем недавно.
— Прощайте, друзья, — сказочница обернулась к бывшим коллегам и провела тыльной стороной ладони по щеке. — Мы провели много незабываемых вечеров вместе.
Дверь со скрипом открылась.
В коридор ворвалась ледяная стужа. Волна холода ударила Йордану в лицо. Ему захотелось отступить, но мальчик заставил себя не делать этого. Потому что за дверью простирался неведомый мир. Там бушевала метель, а в небе извивалась лента ядовитого зелёного свечения. В сотне шагов впереди вырисовывались очертания дома, над которым маячила исполинская тень.
Елена Силуанова поплотнее укуталась в шубу, подхватила свои чемоданы и переступила порог.
На нос Йордана упала снежинка.
Глава четырнадцатая, в которой мастер ножей обретает путь, но не может найти смысл
— Когда-то я был мастером ножей, — начал свой рассказ Келоэд, — и жил в Преддверье, о котором вы так много говорите. Не там, где странствуют цивилизованные Скиты, а в самом низу, на континенте. Ваш мир, Землю, мы называли Предельными Чертогами. В честь Демиургов, в незапамятные времена, были воздвигнуты Храмы, но уже никто не помнит, кому там следует поклоняться. Служителей нет, Храмы пусты. Но почему-то существует Гильдия Ножей, обучающая мастеров руническому искусству боя. Наша задача — оберегать Храмы от неведомых напастей. Жить рядом и готовиться непонятно к чему.
— Ты давно не был на своей планете, — мягко перебил Шеймус Доннован. — Там бушевала война. Храмы оказались вовсе не Храмами, а точками доступа к Дверной Сети. Посторонние вознамерились их атаковать, а мастера ножей встали на защиту.
— Что-то слышал, — пожал плечами Келоэд. — Но сейчас меня это мало волнует. Видите ли, я мастер-отступник. Тот, кто отказался от своего дара, сложил ножи в дальний ящик и ушёл из города куда глаза глядят. С собой я взял лишь набор метательных клинков да шипованный кастет. Как такое могло случиться? Сам не знаю. Всю жизнь я искал какой-то смысл, но так и не сумел его отыскать. Родителей не помню — они погибли при пожаре в том городке, куда я ни разу не возвращался. Меня отдали какому-то ремесленнику, он делал длинные луки для гвардии ярла. Вы тут говорите про Большой Откат и викторианство, но по нашему континенту Посторонние проехались гораздо сильнее. Материковое Преддверье по большей части откатилось в феодализм. Цивилизация, похожая на вашу, сохранилась разве что в Трордоре. Мы убиваем друг друга острыми клинками и магией, которой не можем дать объяснения. Такие дела.