— Попробуем, — сказал Чирьев и добавил: — Если сумеем к нему пробраться.
Это было не так легко — проникнуть через толщу мышц и переплет кровеносных сосудов к нервам, идущим от органов ротовой полости в мозг.
Павлов не увидел конца операции. Она не удалась ни в первый, ни во второй, ни в третий раз. А недели через две в очередном опыте раскрылось совершенно неожиданное обстоятельство.
Овсянников и Чирьев проводили опыт с седалищным нервом. А у собаки — еще от предыдущего опыта — осталась стеклянная трубочка в протоке слюнной железы. Они открыли седалищный нерв — толстый шнур, проходящий в толще мышц ноги. И едва скальпель разрезал кожу, едва пинцеты раздвинули мышцы и электроды легли на обнаженный нерв, как произошло неожиданное и необъяснимое: на раздражение вместе с мышцами ног ответила слюнная железа.
Да, слюнная железа ответила на раздражение нерва, казалось бы никакого отношения к слюноотделению не имеющего. Они повторили опыт на другой ноге. Результат был тот же: вскрытие и раздражение седалищного нерва вызвало опять обильное слюнотечение.
— Кому бы пришло в голову, — говорил Овсянников, — что седалищный нерв, назначение которого состоит в том, чтобы вызывать работу мышц ноги, имеет отношение к работе слюнной железы! А между тем это отношение — факт, который мы только что установили в опыте. Вот почему, господа, во всех наших выводах мы должны остерегаться упрощенного объяснения тех бесконечно сложных явлений, из которых складывается жизнь.
Это был урок, которого Павлов уже не забывал никогда.
Сообщение за сообщением помещает Павлов в научных журналах. Все это статьи о работе сердца и сосудов, о сосудистых центрах, о кровяном давлении. Но никто, кроме самых близких, не знает, что Павлов лихорадочно работает над множеством других тем.
«До сих пор были известны нервы, управляющие движением крови по телу, пригоняющие кровь к рабочему органу и отводящие ее от покоящихся, — пишет он жене Серафиме Васильевне о своих планах. — Это, так сказать, механические кровяные нервы. Я делаю предположение: нет ли нервов, управляющих самой выработкой, самим образованием крови? Кровь такая важная жидкость в организме, и знать механизмы, от которых зависит ее образование, значит иметь весьма много».
Не более как два месяца спустя он пишет Серафиме Васильевне о другой работе:
«Вчера наконец, моя милая, приступил к работе и я. И знаешь, как энергично? Оперировал сразу 6 кроликов… Предметом моей работы служит так называемая поджелудочная железа».
А всего лишь через неделю он пишет о третьей работе, о новой операции.