— Брат, попроси кабальеро спеть для нас.
Попросила сестра короля.
— Ваша просьба для меня закон, донья Элеонора.
Мне принесли гитару. Первой была песня великого Хулио Иглесиаса "Amor" (Любовь). После чего была вечная "Bésame muchо" (Целуй меня). Закончил же я песней, которую пел Антонио Бандерас в кинофильме "Гитарист", "Desperado", правда, без шумовых эффектов, присущих мексиканским певцам и несколько адаптированную к современным условиям.
Песни были прекрасно встречены благодарными слушателями. Я уже раньше заметил, что мое исполнение значительно отличается от современных песен, баллад. Не могу сказать, что лучше, просто мои песни другие, для другого времени, но хорошая музыка и хорошие слова годятся для любого времени.
В результате этой музыкальной аудиенции юный король приказал издать Указ о присвоении мне герба. Кроме того, мне было предложено участие в Кортесах от города Толедо. Я подумал, что в этом качестве смогу принести больше пользы своему народу и, поблагодарив за оказанную честь, ответил согласием.
Примерно через две недели герольд принес мне Королевский Указ о присуждении мне и моему роду герба. Он выглядел так, как я и хотел.
— Ну, Яков, на моей памяти ты первый еврей, у которого появился свой герб.
Сказал пораженный тесть.
— Все когда-нибудь делается впервые, Авраам. Я просто хочу доказать им всем, что мы такие же люди, как и они. Из такого же мяса и костей. И у нас такая же красная кровь, как и у всех. И, если у всех людей есть свои обычаи, или привычки, своя вера, то, что в этом плохого? Божьи заповеди и у христиан, и иудеев, одни и те же. А это главное. Остается только один вопрос: соблюдает ли их каждый в отдельности, или нет.
После утверждения моего герба я попросил управляющего пригласить портных пошить сюрко[53] и котты[54] с моими цветами и гербом для воинов и ближайших слуг. Изменение в своем гардеробе я поручил сделать портному, который шил мне свадебный наряд.
Вечером слуга сообщил о приходе кузенов моей жены Соломона и Хайме, с которыми мы плечом к плечу сражались на лесной дороге через несколько дней после моего памятного переноса. Поручив принести в зал вино и закуску, мы с женой отправились встречать гостей. После взаимных приветствий и общих фраз, Хайме перешел к делу.
— Кабальеро Леви Дуарте.
Официально произнес он. Я его перебил.
— Яков, Хайме, просто Яков. Мы же родственники.
— Конечно, родственники, кабальеро Яков. Это делает нам честь, но обращаться к вам просто по имени мы не смеем.
— Ладно, как вам будет угодно. Так чем я могу вам помочь?