7. «Особое внимание будет уделено образованию будущих священников... По своему содержанию оно должно стать открытым для других Церквей. Всем прежде всего необходимо познакомиться с апостольским наследием других Церквей и аутентичностью ее святотаинской жизни. Необходимо также обеспечить честное и объективное освещение истории, возможное лишь на основе согласования историографии обеих Церквей. Только так мы сможем преодолеть предрассудки и избежим конфронтации» (пункт 30).
Еще один шаг на пути компромисса с совестью. Ватикан упорно работает над развитием культа ложного покаяния в какой-то «коллективной вине», и папа ищет прощения в некоем «коллективном контексте», что не имеет никакого значения, поскольку при этом не упоминаются никакие конкретные события. Теперь и православные экуменисты участвуют во всем этом, принимая папский миф о так называемом обоюдном «воскрешении памяти», о «взаимном непонимании», об «одинаковой степени ответственности», о «взаимной ответственности» за «исторические ошибки» и о «взаимном прощении».
На основе разработки этих основных принципов Баламандского договора мы можем составить представление о нынешнем состоянии и направлении диалога между Фанаром и Римом. Практически созданы все условия для унии, которая возможна и без достижения полного согласия по ряду важных догматических вопросов, которые сводятся к «локальным богословским традициям, необязательным к выполнению другой сестринской церковью». Абсолютно ясно, что диалог не только не дал неправославным возможности познакомиться с истиной православного вероучения и постепенно вернуться к богословским традициям святых отцов, но и послужил для латинян своеобразным троянским конем, который помог им оказать влияние на православных, заставив изменить своим основным экклезиологическим и каноническим принципам. Утверждением теории, согласно которой евхаристическое общение является не только видимым знаком догматического единства, но и средством достижения действительного, реального единства, создаются условия для установления совместного причащения, основанного на теологии «сестринских церквей» и так называемой «теологии крещения»127.
Заканчивая этот обзор Баламандского документа, нельзя не задаться вопросом: является ли он безусловной победой ватиканской дипломатии или нет? Что это – реализация принципов Ватиканского собора или же шаг вперед в сравнении с ними? Правы ли мы, говоря о достигнутой в Баламанде унии?
Вскоре после Баламандской конференции Святая Гора издала Декларацию, в которой высказываются серьезные опасения по поводу достигнутых в ходе вышеупомянутой конференции соглашений. В своей декларации святогорские монахи осуждают «Баламандскую унию» и призывают ответственные лица как можно скорее дать объяснения своим поступкам. Ответом на это требование стала экуменическая деятельность Константинополя и других поместных церквей. Так, всеправославная делегация в июле 1993 г. приняла участие во «Всемирном экуменическом съезде молодежи и студентов», проходившем в рамках ВСЦ в Бразилии, на котором царила синкретическая атмосфера, использовалась нехристианская символика (например, знаки инь и янь), а одним из главных выступающих была доктор Чанг из Кореи, знакомая нам по своим спиритическими сеансам, проводимым в Канберре