. Учитывая все эти обстоятельства, трудно представить себе, какой смысл имеет дальнейший диалог православных с римо-католиками, когда речь идет о фундаментальных расхождениях, являющихся не только следствием культурно-исторических различий, которые, возможно, и могли бы быть решены путем диалога, но на совершенно противоположных теологических основах и понимании сущности Церкви и путей спасения. Самое большее, что может сделать Православная Церковь для жертв папской ереси, – это непоколебимо и открыто свидетельствовать святоотеческую истину спасения и сохранять свое учение неоскверненным духом мира сего. Тогда большее число римо-католиков, протестантов и других еретиков найдут в Православной Церкви то, что они искали в своих псевдо-церквах.
* * *
РАСПРАВА НАД СВЯТОГОРСКИМИ ЗИЛОТАМИ
В то время как Константинополь все успешнее развивает добрые экуменические отношения с Римом, англиканской общиной и антихалкидонитами, все более непримиримый характер начинает носить отношение к тем, кто пытается противостоять экуменизму. Одним из отцов, который смог еще в 1991 году открыто заявить, что Константинополь пал в ересь экуменизма, был архимандрит Ефрем, духовник монастыря Филофея. Являющийся в то же время одним из самых значительных духовных старцев на Святой Горе, он в последнее время основал также несколько монастырей в Америке. При этом архимандрит Ефрем открыто поддерживал связи с РПЦЗ, в связи с чем строились догадки относительно его перехода под ее юрисдикцию. Начались нападки на старца со стороны Константинополя, а затем и из других мест: его стали отговаривать от этого шага, который якобы мог привести к расколу в среде святогорских монахов. Константинополь стал открыто угрожать лишением сана. Прозрев все возможные последствия этого поступка, старец Ефрем отказался от своего намерения, хотя и заявил Константинополю о том, что он признает РПЦЗ как благодатную и истинную Православную Церковь.
В своем письме, обращенном к Синоду РПЦЗ и датированном 1 июля 1991 г., старец Ефрем среди прочего замечает: «Мои святейшие Отцы, общее негодование, которому я подвергся, поистине беспрецедентно. Вселенская патриархия, Элладская Церковь, Греческая Архиепископия в Америке, Святая Гора и Греческое правительство, – все отвернулись от меня. Понимая, что все это может стать причиной раскола, и не только на Святой Горе, но и между братьями христианами, я принимаю решение вернуться. Знаю, что ради мира в Церкви я должен это сделать. Уверен, что и вы поступили бы также в подобных обстоятельствах... Когда во Вселенской патриархии меня спросили, что я думаю о вашей Церкви, я не задумываясь ответил, что считаю вашу Церковь православной и, без сомнения, канонической, что касается апостольской преемственности. Только одна вещь приводит меня в некоторое замешательство, а именно вопрос церковного общения с другими Православными Церквами, что, к сожалению, создает экклезиологические проблемы». В конце своего письма архимандрит Ефрем просит простить его и приветствует тех, к кому обращается. Многих это «покаяние» о. Ефрема весьма обрадовало, в то же время другие, более решительно настроенные, считали, что старец под влиянием угроз избрал компромиссное решение – молчание ради сохранения внешнего мира и единства.