Православие и русская литература в 6 частях. Часть 6, кн. 1 (V том) - Михаил Михайлович Дунаев

Православие и русская литература в 6 частях. Часть 6, кн. 1 (V том)

В этой удивительной книге вы откроете мир новых возможностей и историй, где каждый персонаж и событие приносят с собой неповторимую глубину и интригу. Автор волшебным образом сочетает элементы фантазии, приключения и человеческих драм, создавая непередаваемую атмосферу, в которой каждая страница — это путешествие в неизведанные миры. Поднимите книгу и готовьтесь погрузиться в мир, где слова становятся живыми, а истории оживают перед вашими глазами.

Читать Православие и русская литература в 6 частях. Часть 6, кн. 1 (V том) (Дунаев) полностью

Рецензенты: кандидат богословия протоиерей Максим Козлов (Московская Духовная Академия),

доктор филологических наук профессор В.А.Воропаев (филологический факультет МГУ им. М.В.Ломоносова).


Издание второе, исправленное, дополненное.


Впервые в литературоведении предлагается систематизированное религиозное осмысление особенностей развития отечественной словесности, начиная с XVII в. и кончая второй половиной XX в. Издание выпускается в 6-ти частях. Ч. VI/1 посвящена литературному процессу в России советского периода, творчеству В.В.Маяковского, С.А.Есенина, Н.А.Клюева, М.А.Булгакова, Б.Л.Пастернака, А.А.Ахматовой, О.Э.Мандельштама, М.А.Шолохова, А.П.Платонова, М.М.Пришвина, И.С.Соколова-Микитова, К.Г.Паустовского, В.С.Гроссмана, А.И.Солженицына, Б.А.Можаева, В.Г.Распутина, В.П.Астафьева, В.И.Белова, В.М.Шукшина, В. Н. Крупина, Л.И.Бородина и др. Представляет интерес для всех не равнодушных к русской литературе. В основу книги положен курс лекций, прочитанный автором в Московской Духовной Академии.


Глава 18.

Русская литература советского периода

Феномен советского искусства не получил ещё должного историософского осмысления. А между тем едва ли не вся советская история (в её ключевых моментах) была создана именно художниками социалистического реализма. Измышлялись одни события и отвергались другие; в важнейшие исторические эпизоды вписывались одни деятели, не имевшие к ним никакого отношения, и ввергались в небытие другие; история оценивалась не по истине, а по схемам идеологической доктрины. Учителя истории на уроках в школе ссылались на создания художественного вымысла как на исторические документы. Под видом хроникальных кадров штурма Зимнего (которого в реальности не было) до сих пор показываются постановочные сцены из фильма С.Эйзенштейна «Октябрь» (1927). Отдельные факты многажды переиначивались, согласовываясь с меняющейся политической ситуацией. Кто не помнит неразлучную пару Ленин-Сталин, слонявшуюся по коридорам Смольного во всех историко-революционных фильмах «периода культа личности»? Для подавляющего большинства советских граждан это было неоспоримым подтверждением исторического факта, и только долго спустя легковерные человеки с изумлением узнали, что в день октябрьского переворота Сталин в Смольном не появлялся, а подлинным вождём революции был Троцкий. Это лишь мелкий частный пример.

К концу советской власти из всех революционных деятелей неопороченными остались, кроме Ленина, лишь Свердлов и Дзержинский (теперь пришла и их пора) — и эта тройка романтически красовалась среди «костров революции» на полотнах многих партийных живописцев разной степени одарённости.