В продолжение всей экспедиции Вам надлежит находиться под началом и контролем руководителя базы Скотт. Предписывается установить определенные часы для выхода на связь с базой, каковые необходимо соблюдать неукоснительно. Вам следует также постоянно помнить о необходимости избегать риска и ограничить свои передвижения районом колонии и прилегающими к нему участками.
По возможности тотчас же после возвращения в Новую Зеландию (Вам не следует покидать колонию ранее, чем последняя птица отбудет на зиму в море) Вам надлежит представить отчет руководителю Антарктического отдела о проделанной работе и ее результатах".
В конце инструкции от руки было приписано: "Тебе придется нелегко, Дик. Желаю удачи". И подпись руководителя.
Форбэш вытер нос и пожалел, что нельзя открыть банку пива. Надо ждать, пока солнце не перевалит через рей сигнальной мачты. Он почувствовал себя усталым и озябшим. Руки и ноги не слушались. Пингвинов все еще нет. Никак не приняться за дело. А впереди еще целых пять месяцев, долгих как вечность. Он поднялся и тут же ощутил тепло: нагретый воздух постепенно заполнял помещение - сверху вниз.
"Нужно выйти, - подумал он. - Нужно выйти. Посмотреть, не прибывают ли пингвины". Уже пора, не сегодня так завтра. Он будет не одинок. Вокруг будут шум, запахи, возня живых существ. Мыс оживет, закопошится, суша и море станут обитаемы. Он принялся за утомительную, бесконечную работу: надо было одеваться. Надевать штаны, анорак, шерстяную шапку, меховые рукавицы, воздухонепроницаемые рукавицы; рассовывать по карманам шоколад, сигареты, спички, складной нож, бечевку, очки-консервы. В этом облачении он всегда чувствовал себя неуклюжим и лишенным возможности зрительно и на ощупь воспринимать окружающий мир. Он перекинул через плечо бинокль, ваял ледоруб и вышел из хижины.
Он быстро побежал по прочным глубоким снежным наносам, лежавшим между хижиной и озером Пони, стараясь не поскользнуться на обледенелом насте. Потом побежал по озеру, замедляя шаги там, где лед был чист от снега и поблескивал влагой - действие нежаркого солнца. Существует особый способ пересекать покрытые голубым льдом озера или же ледник, всегда предательски скользкий в полдень. Надо передвигаться так же, как при игре в гольф или крикет - не сгибая ног, чуть ссутулясь и опустив плечи. А еще лучше быстро скользить на плоских подошвах маклаков наподобие мухи, взбирающейся по оконному стеклу.
Перейдя озеро, Форбэш миновал неглубокую седловину, выходившую к морю между холмом Флагшток и северными склонами пингвиньей колонии. Под ногами осыпались запачканные пометом камешки - остатки птичьих гнезд. Повернув прочь от берега, к югу, он начал взбираться по склонам Мыса и оказался на стофутовой высоте среди обветренных, потрескавшихся от мороза вулканических глыб. Отсюда можно было глядеть на север и юг, рассматривать пролив, горы на западе и громаду вулкана на востоке. Защищенный от ветра, на солнцепеке он вдруг вообразил, что слышит треск цикад, и удивился, когда слух его отказался продолжать этот обман. Но затем он понял, что стрекот этот ему не мерещится: вдали, надо льдами, к аэродрому Уильямс-Филд спускался транспортный самолет "Геркулес". Видно, прилетел с теплого севера, из Новой Зеландии, до которой 2200 миль. Но пингвинов не было.