— Ядрёна водица! — Отозвался курянин, хрустя солёным груздём.
На улице опять раздались голоса. Светла снова направила кого-то к нам.
Кто ж там ещё?
Дверь отворилась во времянку зашли Бурей и отец Прокопий.
— Здравствуйте чада. — Степенно промолвил священник.
Во влипли подумал я.
— А шо ты спужалси, Влад? — Будто прочитал мои мысли Бурей.
— Да я ничего. Проходите, садитесь. В охмелевшем мозгу сверкнуло открытие, что люди здесь не говорят присаживайтесь и я перестал говорить, что слово «кончить» означает лишь окончание дела. Как это правильно и верно, без изврата, без кривды и пошлости.
Мы потеснились, старцы расселись.
— Ну потчуйте. — И Бурей, видя наш харч, положил на газету отменный кусок вареного мяса, завернутый в холст, а Прокопий лук, мёд и десятка два расстегаев.
Ни фига себе, подумал я, вот это старцы, во это блюстители вер.
— А вы… — смутился Вовка.
— Мы тоже люди, чадо. — Вставил Прокопий, — шли Даниилу навестить, а он у тебя окозался…
Горын и Данила чрезмерно внимательно рассматривали нержавеющие стопки.
Вовка крякнул, разлил водку в шесть стопок и достал из своей сумы ещё одну ноль семь.
Все выпили разом.
— Однако, прости господи. — Выдал Прокопий и перекрестился.
— Однако! — Закашлялся Бурей.
Остальные уже просто выдохнули и принялись закусывать.
— Ты припёр Володьша? — Поинтересовался Бурей жуя закусь.
— Угу. — Кивнул хирург.
— На кой? — Продолжил вопросы Прокопий.
— Хвори лечить, — ответил Вован с набитым ртом.
— Что б я боле этого тута не видал! — Вставил ведун, — токмо для хворей.
Володька испуганно глянул на волхва.
— Сие есть грешное питие, уразумел? — Добавил Прокопий.
Вовка бледно кивнул. Все затихли.
— Что затихли чада? — Спросил священник, — будите молить за грехи свои? — Мы закивали, — ну тада наливай покуда, — толкнул Вовку в коленку Прокопий.
Вовка оживился и принялся за дело.
— Мудр ты вельми Прокоп и зело умён разумом. — Поправил усы Бурей в одобрении слов священника.
— На том сами стоим и вера наша. Помилуй, господи. — Перекрестился священник.
— Так и мы не лыком шиты, — отозвался Бурей, — наливай Володимир.
— Знаю Буреюшка, знаю. За что и уважаю тебя.
О как, подумал я, развязались языки у стариков.
Выпили ещё, закусили, точнее поели, потом начались беседы.
Бурей и Прокопий от дальнейшего пития отказались, мы допили остатки.
— Вот вы с Володей домой захотели, — обратился ко мне ведун, — а всё ли обдумали?
— Да не думали мы, просто захотелось, — ответил я.
— А ежели мы туда всей весью уйдём?
Мы с Пятаком переглянулись.
— А народ согласится?
— Ежели добрые посулы услышит, то и согласится.