Я слышу тихий разговор Ма и Па в гостиной, и знакомое чувство вины снова охватывает меня. Прежде чем сказать родителям, что я забеременела от донора спермы, я ненавидела им лгать. Да у меня и причин-то не было. Я могла рассказать им всё. У меня была довольно скучная жизнь. Я хотела быть первым врачом в семье, мечта которую моей маме пришлось бросить, потому что она поехала за папой в Нью-Йорк, а медицинская школа там была слишком дорога для его зарплаты водителя автобуса. Таким образом, она перестала работать медицинским регистратором в семейной практике в Джексон Хайтс. После моего рождения, она работала дома, заполняя медицинские счета и справки для некоторых докторов, зарабатывая комиссию с любой суммы, которую могла собрать. Выходило немного и всё, что она зарабатывала, она откладывала на моё образование. Иногда она убирала дома через агентство.
Мне было десять, когда Па получил работу водителя в Манхеттенском агентстве недвижимости. Часы были сумасшедшие, но оплата хорошей, и Ма больше не приходилось подрабатывать. С новой зарплатой Па смог откладывать достаточно денег для моего обучения в колледже. Он даже оплатил два года в медицинской школе, пока я не взяла заём, настаивая, чтобы он начал откладывать на пенсию. Он работал очень долго, всегда, насколько я помню, и сейчас он уже приближался к возрасту 63 года, я хотела, чтобы он вышел на пенсию и мог наслаждаться жизнью. Может быть, даже мог путешествовать и смотреть мир вместе с Ма.
Мой телефон снова вибрирует.
Джордан: Хочу пожелать тебе приятных снов.
Я смотрю на строчки некоторое время. «Почему мы переписываемся?» Я набрала его номер, и сердце стало биться быстрее, пока я слушала звук гудка его телефона. «Что ты делаешь, Эдди? Что если он не хочет говорить с тобой? Не поэтому ли он пишет тебе?»
— Привет, — отвечает он глубоким бархатным голосом. Этот звук посылает щекотные мурашки по всему моему телу.
— Я тоже хочу пожелать тебе спокойной ночи. Захотелось услышать твой голос.
— Я очень рад, что ты позвонила, — говорит Джордан. — Мне нравится слышать твой голос, Эдди.
Я ничего не могу поделать с возникшим от его слов головокружением, воспоминания о нашей ночи снова накидываются на меня. Я вела себя той ночью как дикая, раскрепощённая женщина, совсем не обычная я, уверенная, что больше никогда не увижусь с ним.
Я прочищаю горло, заставляя себя собраться и стать серьёзнее.
— Как всё прошло?
— Как прошло что? — спрашивает он, когда я встаю с кровати, чтобы выглянуть из комнаты наружу. Ма сидит на кресле, качая Пайпер на руках. Она поёт одну из её любимых песен Селин Дион, «Моё сердце бьётся для тебя», пока папа на кухне кипятит воду для чая. Я закрываю дверь и ложусь на кровать.