Рив, не глядя на меня, чистил апельсин.
― С кем?
Я так волновалась, а он даже не следил за ходом разговора.
― С Эм... хм, со своей бывшей девушкой. Ты еще видишься с ней? ― Черт, чуть не ляпнула имя Эмбер. Нужно быть внимательнее.
Рив разделил апельсин между двумя тарелками и, приподняв бровь, подвинул одну ко мне. Я напряглась, решив, что он заметил, как я запнулась, но лишь спросил:
― Что за допрос? Зачем тебе эта информация?
Я оттолкнулась от столешницы, чтобы встать прямо, будто такая поза помогла бы мне звучать более искренне.
― Нет никакого допроса, мистер Параноик. Просто я не слишком-то много о тебе знаю. Вот и пытаюсь это исправить.
― Ты спрашиваешь о моих бывших, ― заметил он, вытирая руки о полотенце, ― не обо мне.
Я смотрела мимо него на отражение солнца на дверце духовки.
― Полагаю, мне интересно узнать, какое будущее ждет меня.
― Давай-ка кое-что проясним. ― В голосе Рива было столько силы, что мой взгляд невольно вернулся к нему. ― Женщины, которые у меня были до тебя, не имеют к тебе никакого отношения.
Он, наверное, пытался меня ободрить. Но у него ничего не получилось, потому что это было неправдой. Женщина, с которой он встречался до этого, имела ко мне самое что ни на есть прямое отношение. В противном случае меня бы здесь не было.
Рив не мог об этом знать, но я все равно ответила несколько ехидно:
― Другими словами, не задавай вопросов.
― Другими словами, спрашивай обо мне.
Я и глазом не моргнула.
― Ты вообще собираешься отвезти меня на какой-нибудь из своих курортов?
Но что я на самом деле мечтала спросить, так это: «Хочешь ли ты, чтобы я была такой, как она?».
Рив не ответил, его лицо ничего не выражало.
― Ага. Так я и думала.
Черты его лица немного смягчились, но даже если он и хотел сказать что-нибудь интересное для меня, зазвеневший таймер духовки ему помешал.
― Фриттата готова. (Примеч.: фритта́та — итальянский омлет, который готовят с начинками из сыра, овощей, колбасы или мяса). Если ты сядешь вон туда, я подам тебе еду.
Меня отпустили. Но только до кухонной стойки позади нас. Возле нее не было никаких шкафчиков и бытовых приборов. Вдоль располагались лишь барные стулья. Я присела на один, стоящий посередине, и наблюдала за тем, как Рив выкладывал еду на тарелки. Желание дуться на него тут же пропало. Во-первых, было очень приятно смотреть на его натренированный голый торс и низко сидящие спортивные штаны, которые открывали вид на сексуальную букву V, образующуюся в том месте, где мышцы брюшного пресса плавно переходили в бедра.
А во-вторых, он сказал, что нечасто готовил для кого-то. О чем это говорило? Я солгала, когда сказала ему, что знала о том, что не особенная. Слишком много признаков, что я, может, и не особенная, но точно могла бы стать ею. Ну, как минимум в спальне. А вот вне ее... не уверена.