Он убрал мою руку.
― Нет.
Однако прежде, чем чувство разочарования захлестнуло меня, он пояснил:
― Не сомневаюсь, что твои губы хорошо ощущаются. Я уже целовал их, а фантазия у меня неплохая. Меня больше интересует твоя киска.
Значит, все же я правильно его поняла. Аллилуйя, черт возьми. Потому что больше ждать не было сил. Я была готова, нуждалась в разрядке и больше, чем воздух, хотела, чтобы он оказался во мне.
Я оперлась на локти, раздвинула ноги и провела пальчиком вдоль голой киски.
― Ну, так вот она, ― сказала я, улыбнувшись.
Его взгляд потемнел, и он прищурился.
А затем без предупреждения он оказался на мне, вжав в жесткий кафельный пол, а запястья пригвоздив по обеим сторонам от моего тела. Нас разделяли всего несколько сантиметров. В его глазах горело вожделение, но в то же время строгость и злость.
― Не дразни меня. Никогда не дразни меня. Я возьму что захочу, когда захочу и как захочу. Даже не думай, что можешь хоть как-нибудь повлиять на мои действия. Это ясно?
Я нервно сглотнула. Страх и взволнованность с тем же неистовством, с которым звучали его слова, пронеслись в моей голове.
― Да.
― Кто из нас главный?
― Ты. ― У меня едва получалось не заикаться, и будь я проклята, если не возбудилась еще сильнее.
Он резко кивнул.
― А теперь я планирую тебя трахнуть. И презерватив надевать не собираюсь. Я видел твою анкету...
Я была слишком удивлена, чтобы подумать, прежде чем перебить его:
― Ты видел мою анкету?
Он накрыл мой рот рукой. А потом ослабил хватку и чуть оттянул пальцем нижнюю губу.
― Думаю, ты пока не до конца понимаешь, кто я, Эмили.
Сердце стучало в ушах.
― Понимаю.
Рив скользнул пальцами ниже, к шее. Туда, где бился пульс.
― Нет. Пока не понимаешь. Но поймешь.
Но поймешь. Это было обещание, которое я жаждала, чтобы он исполнил. Хотела, чтобы он показал мне, научил меня, исправил. С необъяснимым отчаянием я хотела запомнить все, чтобы угодить ему.
Он вжался в меня тазом, и даже сквозь ткань плавок я почувствовала, как пульсирует его член напротив моего входа.
― Все еще этого хочешь?
― Сильнее, чем когда-либо.
Ухмыльнувшись, он опустил руку, чтобы развязать завязки на плавках.
― Меня не волнует, будет ли тебе хорошо.
― Что случилось с твоим «удовольствие для обоих партнеров»? ― И только когда эти слова сорвались с языка, я поняла, что выхожу за рамки дозволенного.
Но Рив только ухмыльнулся.
― Это не я прохожу отборочный этап. А ты. Я не даю ничего взамен, пока не убеждаюсь, что это заслуженно.
Наверное, не самое лучшее время было бросать ему его же слова, но все же я это сделала: