Я же переживал за мальчишник. Не могу отправить своего друга в брачные оковы без стоящих проводов. Я обсудил это с ребятами и, хоть мы и не назначили дату, уверен, это вскоре случится.
Вечеринка в честь помолвки закончилась довольно рано, и из-за всей свадебной неразберихи никто уже не мог обсуждать это. Теперь мы с Амелией стоим на улице под навесом, ожидая нашу машину. Идет легкий дождь, но хотя бы не ливень.
Играя мелочью в кармане, я позволяю своему взгляду вернуться к ней и понимаю, что моя невосприимчивость к ее женским уловкам слабеет.
Причем давненько.
С каждой проходящей минутой и каждым глотком алкоголя мне было всё сложнее оставаться с ней во френд-зоне, которую я создал в своей комнате.
Амелия умеет располагать к себе.
Довольно быстро стало ясно, что в семье с Амелией обращаются как с принцессой не из-за того, что она девочка, а потому, что есть в ней какая-то магия, которая привлекает людей, вызывая у них желание угодить ей.
Очарование — прекрасное описание.
Я всю ночь видел, как она это делает, сама того не осознавая. То, как официант наполнял ее бокал еще до того, как тот успевал опустеть. Как мужчины предлагали всё, что ей было нужно, не задумываясь ни на секунду. Даже женщины делали ей комплименты, касательно ее внешнего вида — платья, обуви, кошачьих глаз.
И она сияла, прямо как ее блестящая подводка.
Я наклоняюсь к ней чуть ближе, проводя пальцами по ее губам.
— Крошки от брауни, — смеюсь я.
Она протягивает руку, и наши пальцы соприкасаются на ее губах.
Я прочищаю горло и переминаюсь с ноги на ногу в холоде.
— Больше нет. Надеюсь, ты не собиралась сохранить их на потом.
Свет тусклого фонаря над нашими головами освещает ее потрясающие черты.
— Нет, — смеется она, — думаю, дома остались еще Доритос, если проголодаюсь.
Словно мошка, привлеченная светом, я придвигаюсь к ней всё ближе.
— Прости, я съел их все, но у меня есть упаковка кислых желешек и крекеры «Ритц», если слишком уж захочешь есть.
В ее поведении всё больше флирта. Или в моем.
— Я запомню это.
Меня наполняет ненависть к себе. Кем хотел бы, чтобы я приглядывал за Амелией, а не пытался залезть к ней в трусики. Как я могу игнорировать этот факт?
— Эй, Джеймс, вот ты где!
Я поворачиваюсь и вижу Рика, одного из шаферов, направляющегося ко мне.
— Сегодня та самая ночь, чувак.
Я в замешательстве смотрю на него.
— Сегодня. Та. Самая. Ночь.
Теперь смысл ясен.
— Хочешь устроить мальчишник сегодня?
— Черт, да. Пойдем, у заднего входа нас ждет несколько машин, которые отвезут нас в Venetian. Джиджи вышла бы из себя, если бы узнала, так что держим это в тайне.