Её слова поразили меня, как удар в живот, моё дыхание овеяло её кожу, вылетая из моих лёгких.
У меня не было времени осознать боль, потому что она ждала моего следующего признания. И оно было, вероятно, самое тёмное из всех, чем мне приходилось когда-либо делиться.
— Последние две недели я скучал по тебе больше, чем по ней.
Шарлотта ахнула, а затем печально прошептала.
— Портер.
— Я понимаю, почему мы не можем быть вместе, Шарлотта. Клянусь Богом, понимаю. Но я никогда в жизни не был в состоянии говорить с кем-то подобным. Я не двигаюсь дальше без тебя. В течение одного грёбанного дня я не был беспомощен или зол. Но самое приятное было то, что ты знаешь, каково это, так что это не имело бы значения, — обхватив её подбородок, я наклонил её голову, чтобы прикоснуться своим лбом к её. — Я знаю кто ты, Шарлотта. И я знаю, что это не похоже на темноту, когда мы вместе. — Скользнув рукой от её подбородка к шее, я наклонился в сторону и опустил её обратно на диван. — Скажи, что ты тоже это чувствуешь.
Ее дыхание стало прерывистым.
— Я чувствую это.
Пьяняще сочетание облегчения и возбуждения пронзило меня.
Она ахнула, когда я устремился к ней и прижался губами к шее.
— О, Боже, — выдохнула она, запустив пальцы в мои волосы.
Я дразнил пальцами пояс её джинсов и провёл губами по ключице.
— Ещё признаний, Шарлотта? — спросил я, задирая рубашку чуть ниже лифчика, моя рука скользнула вверх по мягкой коже её живота.
Я молча проклинал отсутствие света; она ощущалась чертовски красивой.
— Больше никаких признаний, — простонала она.
Я нашел её покрытую атласом грудь, провёл большим пальцем по соску и произнёс:
— Хорошо. Тогда мы закончили разговор.
Вскочив, я впился в её губы отчаянным поцелуем. Губы Шардотты раскрылись, приглашая меня, и наши языки переплелись с жадностью. Рычание вырвалось из моего горла, когда она выгнулась, её мягкие изгибы окружили мои твёрдости.
Не разрывая поцелуя, я поставил колено между её ног на диване, а она скользнула вниз так, что жар ё тела прижался к моему бедру.
— Черт, — простонал я ей в рот, когда она обвила своими бёдрами.
— Пожалуйста, Портер, — произнесла она хриплым голосом.
Я ощутил каждую гласную и согласную её мольбы глубоко в своей душе. Ей не нужно было упрашивать. Ни сейчас. Ни когда-либо. Если она чего-то хочет, я дам ей это.
Балансируя на руке на подлокотнике рядом с головой женщины, я скользнул другой рукой ей за спину, чтобы расстегнуть лифчик. Её губы прижались к моей шее, а её руки не переставали ласкать мою грудь и спину, даже когда она приподнялась на дюйм, чтобы дать мне больше пространства. После трёх неудачных попыток расстегнуть лифчик, я сдался. Торопливыми движениями я просунул руки под бёдра и усадил её. Потом взялся за края мокрой рубашки и стянул ту через голову. Лифчик исчез аналогичным образом.