Мужчины в деловых костюмах снова переглянулись, проглотив подошедшие к глоткам комки отвращения, и старались не смотреть на происходящее. Это было отвратительным, хотя, откровенно признаться, у каждого из них тоже иногда возникали мысли о соитии с девочками в возрасте пятнадцати-шестнадцати лет. Этих мужчин, в тайне, возбуждали юные, бархатные тела, от которых веяло энергией и сексуальностью, в особенности сейчас, когда их собственные, стареющие жены, постепенно лишались этих качеств.
От фантазий, в которых они ладонями нежно гладили спины изогнувшихся перед ними девочек, касаясь кончиками пальцев гладкой, не видевшей грубости кожи, по их телам бежали мурашки. Всем было прекрасно известно, что многие девчонки в России, да и во многих других странах, лишались девственности еще задолго до достижения возраста согласия. Мужчины сознательно подавливали в себе эту тягу, как и любой нормальный человек, хотя им очень не хотелось себя сдерживать. Тем не менее, симпатия к малолетним мальчикам казалась им чем-то из ряда вон выходящим, хотя они сами, по сути, были ничем не лучше Виктора Вениаминовича.
В отличии от них, ученый не сдерживал свою страсть, стараясь хоть как-то удовлетворить себя. Пусть не половым путем, но хотя бы понюхать, потрогать.
— Вы ч-чего? — заикнулся Артур, испуганно расширив глаза. — Не надо меня нюхать…
— Да, прости, — Виктор Вениаминович отстранился, встав. — Хотел убедиться, что ты не подделка, а настоящий человек.
— Ну, если вы не г-героиновый наркоман, — осмелев, запнулся Артур. — То да, я человек.
— Особенный человек, — поправил его покрасневший от возбуждения ученый, но как только он взял себя в руки, кожа приобрела нормальный цвет. — Ты можешь послужить своей стране хорошую службу. Ты ведь был на уроках патриотизма?
— Дерьмо ваш патриотизм, — смело заявил Артур, тут же ощутив схвативший сердце страх.
Что-то в глубине души, на уровне подсознания, заставляло бояться отсутствия патриотизма в поведении, ведь за это, как правило, наказывали. Но было плевать. Сознательно переступая через себя, Артур отрицал множество идей, бытующих в обществе.
Ученый лишь пожал плечами, улыбнувшись. Его такой ответ нисколько не смутил, а вот мужчины в костюмах нахмурились. Они вышли в коридор, позвав за собой Виктора Вениаминовича. Дверь закрылась, скрыв группу от глаз парня.
— Звукоизоляция тут как? — спросил один из мужчин.
— Нормальная, — кивнул ученый. — Он не услышит.
— В общем, нам неважно, как ты его заставишь на опыты пойти. Процедура такая же, как и с предыдущими подопытными.