Я отвернулась к океану, обхватила себя руками и немного ссутулилась. Вода шумела где-то внизу, отвлекала. Потянулись секунды. Невыносимо долго время отсчитывало неопределённость нашего разговора.
Только бы не обиделся, только бы понял правильно. И вздрогнула, почувствовав на плечах тёплую ткань. Шелем укрыл меня своей верхней накидкой. Наверное, здесь прохладно.
— Ты хотела как лучше. А Ви. Не сердись на неё. Когда-то она сама была туфи.
— Но… Зачем тогда? — недоуменно спрашиваю. — Она меня проверяла?
— А ты не глупа.
В мужском голосе толика радости. Руки Алларда ложатся на предплечья, меня разворачивают. Снова его пронзительные глаза, сведённые брови, упрямо сжатые губы и страшный шрам в поллица.
— Но почему до сих пор мать не знает?
— Стыдно. Мне нечем её порадовать.
— Туфи хорошо зарабатывают.
— Да. Хорошо. Но мои первые кредиты уходили на наряды и украшения. На счету осталось немного. Если пропаду без вести или умру, мама получит наследство…
Непонимание Шелема как последняя капля. Меня всё-таки прорывает. Всё накопленное и казалось забытое изливается через край:
— Каждый день как на войне. Пьяные клиенты, для которых я — живая игрушка. Все думают, что им позволено всё. А зены… Жуткие зены. Они выкупили контракт подруги, и Эми куда-то пропала. Где она? Что с ней? На её месте могла быть и я.
Ладонь Шелема касается моей щеки. Нежное дотрагивание и от мужских пальцев кожа разгорается снова.
— Ейль рихим дарис[1], — произносит вдруг он на леварском, и я замираю.
Ни в коем случае нельзя себя выдавать. Нельзя показывать, что я его понимаю. Неимоверных усилий стоит сдержать эмоции, а хочется расплакаться и приникнуть к сильной груди. Хочется спросить его: «Это правда?»
Не-ет! Мне дозволено лишь чуть-чуть удивления. Вскинуть брови, изогнуть губы, как будто из чувства вины:
— Я вас не понимаю. Что вы сказали?
Аллард сдержанно улыбается.
— Тебе нравится океан?
Конечно, это неправда. Он говорил о другом. Но ничего не остаётся, кроме ответа:
— Очень нравится. Мой господин. Позвольте вопрос?
Лёгкий кивок согласия.
— Почему вы решили защитить меня? Помогаете? Так внимательны?
И вновь странный, будоражащий душу взгляд. Очень серьёзный, глубокий. В нём так много открыто и при этом ничего не понятно. Ответит? Нет?
— Ты — искренняя, смелая. Как выяснилось, ещё не глупа. Жаль будет, если такая землянка погибнет из-за цинизма леварцев.
И всё? Шелем решил сохранить ценный человеческий кадр? Странный какой-то. Ловлю себя на той же мысли, что посетила недавно. Странный и необычный леварец, на других не похож. Как сильно он отличается от тех, кого я видела раньше.