Потом вспомнил, что в кузов неваляхи забросили очень интересный чемоданчик. Он не стал сдерживать своё любопытство и пошёл проверить.
Тихо открыл парадную дверь, присел… прислушался.
Вроде в округе тишина.
Луноход стоял прицепом к самому крыльцу, и Скорый, отстегнув брезент, начал разглядывать трофеи, сдвигая их в поисках запомнившегося ящика.
Наконец нашёл то, что надо, и совсем было собрался возвращаться на пост, когда справа с грохотом, на крышу брошенной тойоты взлетела одним прыжком относительно некрупная тварь. Чем-то она была похожа на кошку. Здоровенную, килограммов на сто — сто пятьдесят, серую, лысую и очень мускулистую. Схожесть придавала пара чисто кошачьих ушек на голове, и смертельно опасная плавность движений.
Пашка замер статуей.
Тварь как воробей склонила голову и рассматривала застывшего Скорого.
Тот включил дар на всю катушку и зашептал.
— Спокойно, спокойно, спокойно.
Тварь уселась на крыше авто, опять же, чисто по-кошачьи, и вопросительно булькнула.
— Там… — увещевал Пашка, — там, — он мысленно указал в сторону реки, — там много вкусного, свежего мяса.
Говоря это он вливал в психику отродья образ коровы, пасущейся на зелёном газоне. И ещё подкрадывающегося к ней вороного топтуна.
— Там… Надо идти туда… А то всё съедят…
Как учила Ванесса, он вслед за словами формировал картинки.
«Кошка», встала на задние лапы, чисто по-человечески спрыгнула с машины, придержавшись за дверку рукой, ну, или передней лапой, и двинулась в сторону железнодорожных путей. Проходя мимо памятника Павлу Дмитриевичу Дугину, она втянула ноздрями воздух, задумалась.
Пашка снова «зашаманил».
— Там всё-всё, съедят. Ничего не останется. Надо спешить.
Киска-переросток повернулась и решительно зашагала под арку между зданиями. А Скорый, по возможности бесшумно, скользнул к парадному и затворил за собой двери. Сходил за стулом и ножкой засунул его за ручки. Хоть и понимал, что этот запор только от честных людей.
Поднялся в обеденный зал, и тут его затрясло. Отходняк. Пробормотал.
— Прав Шило. Тут и обделаться недолго.
Он сел на пол, прислонившись к батарее. Ноги и руки дрожали.
— Нихрена себе — прогулялся.
Хоть посмотреть, ради чего рисковал. Он положил ящик на пол и отщёлкнул замки.
За окном затопали, как лошади.
Скорый осторожно выглянул над подоконником.
По ограде конторы, в сторону речки, решительно прошла пара больших топтунов. Один шагал на задних лапах, размахивая чисто по-человечески руками, а второй время от времени опирался и на передние, переходя на рысь. Спешили.
Пашка посидел ещё неподвижно, прислушиваясь к звукам ночного городка. Вроде всё тихо. И открыл чемодан.