Короткий пожал плечами.
— Наверное — нет.
— А бронированный везде кроме… Ну, например, паха и подмышек… Это рубер?
Шило почесал макушку.
— А хрен его знает.
— Вот вам и ответ, Павел Дмитриевич, — усмехнулась Игла. — Все названия тварей абсолютно условны… В быту, в обыденном общении эти термины понятны на уровне — «Вот такенный». Точно классифицировать тварей по морфологическим признакам невозможно. Это не разные виды животных. Это один и тот же организм, но на разных стадиях развития. Так что…
Шило опять взял слово.
— Но ведь я их отличаю. Одних от других.
— Да. Я и говорю. Для бытового определения, этой классификации достаточно. Но как только начинаешь вникать в сущность вопроса, так сразу возникают проблемы.
— А вот… Элита? Это что? — Продолжал допытываться Скорый.
— В каком смысле «что»?
— Она-то чем отличается?
— Да, собственно, ничем. Просто крупнее… Ну, может быть, немного умнее. Шариков у неё побольше. А так… Элитой обычно называют рубера, массой свыше тонны. Размером больше лошади. Рубер — очень опасен. А элита — ещё опаснее.
Пашка с сомнением пожал плечами.
— Ну… Не знаю.
— Он ещё в задницу не попадал, — объяснил Шило. — Он четыре элиты завалил, и как-то так… Как бы между делом. Ага… Но вот, кажется мне, почему-то, что всё у него впереди. Ещё хлебнёт дерьмеца-то…
Бабка зачем-то встала.
— Так. Ладно. Теперь к делам насущным.
Оглядела собравшихся.
— Завтра едем по вопросам Бекаса. Едем все. Дед, ты с нами?
— Ну если вы все… Тогда и я. Место-то найдётся?
— Да. Багги восьмиместная. Шило и Беда остаются.
Надежда осторожно спросила.
— И я с вами?
— Думаю, тебе лучше остаться. Посидишь у Ольги.
— А можно я поеду?
Бабка спросила у Бекаса.
— Кваз, насколько эта поездка опасна?
— Не опаснее любой другой.
— Хорошо, Надюха, ты едешь с нами. Ознакомишься… Но, смотри! Команды выполнять беспрекословно.
Надежда часто закивала в согласие.
Шило подсказал.
— Ей позывной нужен.
— Хорошо. Надя, выбирай себе погоняло.
— Что выбирать? — Удивилась девочка.
— Кличку, Надя. Кличку выбирай. Только короткую.
— А можно я подумаю. Это ведь дело серьёзное…
— Хорошо. Думай.
Ещё раз осмотрела Бригаду.
— Теперь, — продолжила она, — о настроениях в бригаде. Некоторые думают, что мы чересчур жёстко…
Она покрутила рукой, подбирая слова. Короткий подсказал.
— Действуем.
— Да… Действуем… Объясняю. Улей жестокое, опасное и совершенно безжалостное место. Мы тут не живём. Мы тут выживаем. Малейшая слабина — и мы покойники. Речь идёт не о качестве жизни. Речь идёт о жизни и смерти. Да. Вот так вот — категорично. И я настроена устранять любую, даже маленькую опасность.