— Она сказала что ей нужно жить своей собственной жизнью. Что она отказалась от всего чтобы быть матерью и женой, и она хочет узнать, что есть еще в жизни кроме этого. Я сказал ей, что она сумасшедшая, что она пожалеет, и спросил, как она может так поступить с Кайлой …
— Что она сказала? — тихо спросила Милли, снова положив руку на мою.
Я взглянул на Милли, на мгновение пойманный зелеными и золотыми крапинками в ее глазах.
— Она сказала, что ей жаль, но что Кайла поймет когда вырастет, а затем ушла. — Я вздохнул, а затем сделал глоток воды.
— Я не слышал о ней с тех пор.
— Как насчет ваших родителей или ее родителей? Вы все еще общаетесь?
— Да, мои родители все еще живут рядом с ее родителями, и Кайла проводит время в обоих домах. Она единственная внучка для обоих семей, поэтому они до смерти балуют ее. Мы ездим к родителям каждое воскресенье на обед, поэтому она видит их хотя бы раз в неделю, а иногда и чаще.
— Замечательно, что она близка со своими бабушками и дедушками, и я уверена, что это вам очень помогает, то что они все так близко.
Я кивнул, думая о прошлом воскресенье, когда мы все вместе отпраздновали день рождения Кайлы. Она провела вечеринку со своими друзьями, а потом еще с семьей. Она была на седьмом небе от счастья, и хотя я иногда беспокоился о том, что мы все слишком ее баловали, мы только пытались компенсировать уход ее матери, и я не мог сожалеть о том, чтобы порадовать мою маленькую девочку.
— Я не знаю, что бы я делал без них, — признался я. — Всякий раз, когда у меня что-то происходит в школе, они помогают мне, присматривают за ней, и в любое время, когда она хочет пройтись по магазинам или сделать маникюр, моя мама и мама Джулии всегда рады принять ее.
— А слышали они что-нибудь о Джулии? — мягко спросила Милли. — Ее родители?
Качая головой, я ответил:
— Нет, по крайней мере, они никогда не говорили мне, хотя я не спрашивал уже несколько месяцев. Они чувствовали себя такими же отверженными, как и мы, и я знаю, что они задавались вопросом, что они сделали не так. Они всегда были очень близки, особенно Джулия и ее отец, и он был так же ошарашен, как и я, когда она ушла.
— Это ужасно, мне очень жаль вас всех, — сказала Милли, затем подняла глаза на меня сквозь ресницы. — Они также присматривают за Кайлой, когда ты отправляешься на свидания?
Я улыбнулся от ее вопроса, зная, что она пытается выяснить, встречался ли я с кем-либо с тех пор, как ушла Джулия. Мне понравилось, то что она хотела это знать. Я надеялся, что это означало, что она хочет видеться со мной и дальше, потому что я, уж точно этого хотел.