На самом деле идти никуда не хотелось, как и видеть кого бы то ни было, снова разыгрывать из себя принца. А хотелось совсем другого: построить себе портал на Землю, вернуться в дом Тамира… и прижать к себе Армарию. Его яркую искорку. Вдохнуть исходящий от неё аромат грозы… коснуться губами губ…
— Отлично, — вырвал его из грёз голос брата. — Значит, отправляемся немедленно.
Димарий довольно улыбнулся и почему-то повернулся в сторону Эрикнара, а заметив, чем тот занят, выразительно присвистнул. А мальчик стоял всё на том же месте посреди большой лужайки и с гордым видом наблюдал, как созданные им огненные смерчи двигаются по кругу, то вырастая, то вновь уменьшаясь до размера небольших костерков.
— Впечатляет, — громко похвалил Димарий младшего родственника. — А мне говорили, что ты никак не можешь с силой совладать.
— Это всё Макс, — восторженно ответил мальчик, причём имя своего наставника произнёс с искренним уважением, граничащим с чем-то похожим на восхищение. — И он говорит, что я крут.
— Крут? — не понял Дим, мысленно несколько раз повторив столь странное слово. Потом всё же снова обернулся и обратился за ответом к самому Максиму: — И что же сие означает?
— Хорош, силён, — ответил вместо него Эрки, тоже наблюдающий за манипуляциями Эрикнара. — Это земное слово, используемое по большей части в разговорной речи. Там, кстати, вообще много выражений, значение которых я очень долго не мог понять.
— К примеру? — полюбопытствовал Дим, снова покосившись на Макса, который слушал их разговор с откровенной иронией.
— О, знаешь, есть у них такое словечко, я его даже выговорил не сразу: «бесперспективняк», — улыбнулся Эркрит. Причём эта улыбка стала первой за всё время их беседы. — И значит оно — «нечто не несущее в себе никаких перспектив». Или ещё хуже… «монопенисуально» — это извращённый вариант ломаной латыни переиначенной на русский и означает — «всё равно».
— Ну, ничего себе, — рассмеялся Дим. — Я, пожалуй, заведу себе отдельный блокнот, куда буду записывать земные выражения. Потому что моему мозгу их точно не запомнить.
— Эх, Армарию бы сюда, — со смешком произнёс Макс. — Вот уж она таких слов знает побольше нас с Эрки вместе взятых. У неё вообще словарный запас крайне богат на ругательства и странного рода выражения.
— Да… — Это слово Эркрит произнёс с таким придыхание, с такой явной ностальгией, что не заметить их было просто невозможно. Но ни Макс, ни Димарий, никак комментировать это не стали. Первый, потому что и так прекрасно понимал тоску Эрки по его подруге, а второй — потому что не имел понятия, о ком вообще идёт речь.