— Я виноват. Убей меня или прости.
Ольт покачал головой. Ну и нравы тут у них. И что, это он всерьез? Что за романтические бредни? Воспитанный в другом мире и в другом времени, он все никак не мог понять местных реалий. Ему было бы проще добить это неразумение по имени «Кривой» и все, нет проблем. Устроил тут спектакль, понимаешь. Шекспир недоделанный. Самоубился бы сам где-нибудь в кустах и все проблемы. Так нет же, притащился к Истрил и грузит по полной и свои проблемы хочет навалить на ее плечи. А она и так настрадалась. Ольт и так старался, чтобы она забыла о всем плохом, что было в ее жизни, хотел окружить ее заботой и защитой. Все-таки долго проживший и многое видевший мужчина в нем был еще очень силен. А тут тем более — мать родная. Привык он уже к этой мысли. Так неужели он позволит ей еще и с этим мучиться? Сын он ей или нет в конце концов? Кстати, что это там она отвечает?
— Твоя жизнь мне не принадлежит. Она принадлежит твоей дочери. А насчет прощения — проси у духа Арнольда. Это его сына ты убить хотел. Ольтер теперь — старший мужчина в роду. Мое слово тут — последнее. Не мне тебя судить. Вот если бы ты… — она не договорила, но и Кривой, и Ольт поняли, что она хотела сказать. Столько затаенной угрозы прозвучало в ее голосе.
Кривой, подняв голову от земли, жадно ловил каждое ее слово. На ее последнем слове опять склонил лицо к земле и глухо, явно через силу, спросил:
— С дочкой… Позволишь ли… Увидеться?
— Я тут при чем? Тут я тебе не указ. Дочка-то твоя, тебе и решать насчет встречи с ней. Но на твоем месте я бы привела себя в порядок, душой успокоилась. Мы тоже скоро в деревню пойдем. Вот вместе и пошли бы. А с Олентой будет все в порядке. Кто ее тронет в Шестой?
— Ага, в Шестой… Твоя правда. Тогда может помогу чем? Все быстрее будет.
— Чем ты сейчас можешь помочь? На себя посмотри. — в голосе Истрия прорезались насмешливые нотки.
— И опять ты права. — сокрушенно вздохнул Кривой. Кое как, стараясь не опираться на раненую руку, он умудрился сесть. Тут же подобравшийся Ольт сунул ему его «костыль».
— На, Кривой. И потом не говори, что с тобой плохо поступили.
— Ольти, сынок. Нет больше Кривого, а есть Карновильт. Можешь проще — дядя Карно. Ради Оленты, не вздумай при ней такое сказать. Как бы ты к нему не относился, он — отец Оленты, а она ни в чем не виновата. И вообще, забудьте про все, что здесь произошло. А то пойдем в деревню, там надо будет что-то говорить. Банду не видели, никого не убивали. Карно, надеюсь ты не будешь по ним плакать? — тот только махнул рукой. — Эти же разбойники напали на наш сбор, всех убили. И меня ранили, посчитали за мертвую. Ольти нашел меня в лесу и выхаживал все это время. Будем считать, что ты, Карно, ехал домой и наткнулся на нас случайно.