Непоседливый Шарк, не выдержав пытку тишиной, просипел:
– Тим, это был дракон?
В тишине отчетливо хлопнула затрещина, но, даже не глядя на своих людей, Тим понимал – все ждут ответ. Или не ответ. Хоть какую-то определенность ждут. Они мальчишки, они не воины. Им трудно.
Решившись, Тим, не оборачиваясь, спокойно поинтересовался:
– Цинн, что с твоей ногой?
– Тимур, я упал, когда здесь все вспыхнуло. И на ногу наступила лошадь.
– Кости сломаны?
– Нет. Но быстро ходить мне тяжело.
– Еще раненые есть?
– Нет. Колт был ранен, у него разорвало живот и сожгло лицо. Мы не смогли ему помочь, и он умер. Но это хорошо – без глаз ему бы было трудно жить.
– Цинн, с Наином и Кобо осмотрите все вокруг. Соберите все вещи. И найдите Генра. А я возьму Шарка и найду с ним лошадей для вас. Потом мы поедем к становищу.
Чуть помедлив, Тим, добавил:
– Там, наверное, придется драться.
– С кем? – охнул Шарк.
Цинн от удивления позабыл отвесить ему затрещину, и Тим, не дожидаясь новых вопросов, уже со спины Кунара бросил:
– Люди черного человека пришли в нашу степь. И они напали на становище. Ищите хорошо – нам потребуется все оружие.
* * *
Накхи потеряли свое становище.
Нет, поставить новые шатры дело недолгое – уж войлока у степняков хватало. Но из войлока не сделать крепость.
Крепость в становище, разумеется, можно было назвать крепостью лишь с натяжкой. Даже вонючие города людей с побережья были укреплены несравнимо лучше. Но им проще – на побережье раньше хватало хороших лесов, да и сейчас еще не все вырубили. В степи все не так – деревьев мало, а подходящих для строительства еще меньше. Бревна в свое время таскали по многу дней, доставляя к становищу. Хорошего камня в округе тоже не было. Лишь с глиной накхам повезло. Поэтому основным материалом для стройки был сырой кирпич.
Стены вышли невысокие, при большом желании можно снизу аркан накинуть на зазевавшегося защитника, но зато толщины они были неимоверной – местами до десяти полноценных мужских шагов. Ришак, перебрав кумыса, иной раз гарцевал по ним на коне, будто по мощеной дороге, лишь угловые башенки мешали ему совершать полный круг.
Тараном такие стены нескоро прошибешь.
Подкопать такие непросто, да и под оскудевшей почвой притаился камень – ход в нем не проделать, и стены не подрыть.
Хорошая крепость.
Была…
Все четыре башенки превратились в груды мусора. Стены уцелели лишь фрагментами, меж их остатками будто громадный великан выгрыз исполинской пастью кирпичную кладку. Обнажившиеся бревенчатые клети обуглились, но не загорелись – слишком долго древесина морилась в заточении глины. Однако дымили щедро – густым вонючим дымом.