* * *
В порту на Тима вновь накатил приступ дурноты – да еще и голова начала кружиться. Проклятая канапса… С тревогой отметил, что на востоке небо начинает светлеть. Надо успеть. Лишь бы не свалиться. Нельзя ему сейчас падать – попадет в лапы страже. Для них он чужак, страшный и презираемый степняк. Одиночка. Кто ему поверит? А вот разбойникам из борделя поверят охотно – они же свои. За спиной Тима остался горящий бордель и несколько трупов. Страже это очень не понравится…
Оставаться в городе нельзя – здесь не спрятаться, и до отхода «Антросы» ему не дотянуть. Выходов два: или уйти в степь, или уйти в море. Уйти в степь позор – даже если он найдет лошадь, и доберется до накхов не презираемым пешеходом, как он взглянет в глаза деда? Нет, он не может его подвести. Тим уйдет морем. Тим помнил, что на рассвете должен уходить китобойный корабль. Надо попасть на него. Китобои вряд ли направляются к имперским берегам, но ему теперь выбирать не приходится – уж куда-нибудь он с ними попадет, а уже оттуда продолжит свой путь.
Главное сейчас убраться из Тувиса.
Проходя мимо замершей у причала громадины «Антросы», Тим горестно вздохнул. Будь прокляты все бордели мира – ногой больше туда не ступит никогда. Чудом живой остался, на волосок был от позорной смерти – захлебнулся бы нечистотами, и это бы доложили деду. Вот смеху бы в степи было: «Помните Тимура, который дракона убил железного? Вы не представляете что с ним случилось! Этот герой напился в борделе и утонул в городском дерьме!» Из-за собственной глупости он едва не подвел свой народ – он же прекрасно знает, насколько важна его миссия. И так дурацки поступить…
Дойдя до китобойного судна, Тимур увидел, что здесь не спят. У единственного узкого трапа стоял матрос с большим фонарем, при виде Тима он посветил ему в лицо, хрипло выкрикнул:
– Куда прешь бродяга?! Иди своей дорогой!
– Мне нужно увидеть капитана, или его помощника. У меня важное дело.
– Я боцман, выкладывай, что у тебя там. Капитану сейчас не до степных бродяг.
– Мне надо покинуть Тувис на вашем корабле. Высадите меня потом в первом же порту – я вас не обременю, и смогу оплатить проезд.
Тим вдруг похолодел, и, не обращая внимания на боцмана, принялся лихорадочно копаться в мешке. Проклятье – так и есть! Пояс с зашитыми серебряными монетами исчез. Остался лишь кошелек с медью, а это ничтожная сумма. Трижды проклятый бордель!
– Ты что там, казну императора потерял? – злорадно поинтересовался боцман.
Ответить Тим не успел – за спиной послышался восторженно-пьяный голос.