— Здесь все иначе, — тихо заметила Анна, наблюдая за людьми, пока они двигались через город к одной из гостиниц. — Люди другие, отношения другие.
— Здесь нет знатных и простолюдинов — здесь все равны. Одно это многое меняет. Эти люди свободны, у них нет короля — лишь наместник. Они не платят налоги — город живет за счет прибыли от приезжих и тех немногих богатств, которые здесь есть. Здесь никто не смотрит на то, кто ты — это неважно: человек, эльф, демон, гном или орк.
— Так не бывает, — хмыкнула Анна. — В любом обществе есть власть и те, кто ее имеет. Есть те, кто правит, есть те, кто подчиняется.
Ринар только кивнул, усмехаясь в ответ.
— Ты права. Их называют Королями Улиц — здесь, в Киросе. Несколько человек, которые, впрочем, не злоупотребляют своей властью, соблюдают порядок и даже законы. Никогда и никому не создать равного и единого общества. Но все же Свободные Города очень близки к этому.
— Где мы встретимся с Хасином? — уже подъезжая к гостинице, в нетерпении спросила Анна.
— Он знает, где мы остановимся. Так что просто жди, — улыбнулся дракон. — Можем прогуляться вечером по городу — сегодня здесь будет праздник на площади.
— В честь чего?
— Просто так, — со смехом сказал Черный. — Это одна из странных традиций этого города — время от времени здесь устраивают танцы и маскарады, ярмарки.
— Хорошо. Только сначала приведу себя в порядок и немного отдохну.
Они поселились в гостинице втроем — Темные Стражи как всегда исчезли, потерявшись в улицах и закоулках. Они никогда не оставались с драконом, демоном и человеком на виду в людных местах, предпочитая затаиваться и наблюдать со стороны. Фарх сразу же отправился в конюшню — присмотреть за своими эрхами и накормить их: диета этих тварей не предполагала обычной травы и сена, которые им могли предложить при гостинице.
Просторный, чистый номер, дышащий свежестью из распахнутых окон, состоящий всего из одной комнаты и ванной, был уже привычным и знакомым: никакая гостиница или таверна на их пути не отличалась изысканностью и шиком, в которых росла принцесса. И само собой ни одна не могла похвастаться той уникальной особенностью, которой обладали живые покои Анны: у них не было столь щедрого и одаренного дарителя. И если по чему девушка и скучала, то не по роскоши: по траве под босыми ногами рано утром, на которой блестит роса и холодит кожу; по мшистому одеялу, которое в жару спасало от тепла, а в холод от промозглости; по живым цветам повсюду, источавшим дивные запахи, неповторимые и приятные. Пожалуй, лишь ее комната заставляла Анну скучать по дому. И еще леди Мирай. Их прощание вышло едва ли легче ее прощания с Хасином. Эта женщина действительно заменила ей мать, стала подругой, многое ей дала и привила, и нельзя было недооценить ее вклад в жизнь проклятого ребенка, которую она старалась сделать легче и проще. Ни разу мысли об отце, матери, братьях или сестре не заставили девушку загрустить и заскучать. Она не знала их, не общалась с ними, была чужой им, пусть и любила каждого по-своему, но не скучала. И вот именно на этом размышлении Анна поймала себя не так давно — у нее никогда не была дома. Настоящего дома, в истинном понимании этого слова: где бы ее ждали, где любили и заботились, где она могла отдыхать душой и сердцем, не бояться выходить из комнаты. Эта мысль тоже приносила ей грусть, но где-то глубоко внутри Анна даже была рада тому, что все вышло именно так — она покинула Акилон, и ей легко — она не тоскует, не томится по дому, она идет смело вперед, не оглядываясь назад.