Тот в последнее время совсем сдал – таскал потихоньку спиртное из запасов и пил чуть ли не каждый день. Но когда Михаил заглянул к нему, вроде был относительно трезвым. Когда врач шепотом поделился своими сомнениями, Гарик задумчиво посмотрел на него.
– Не пори муру, старик, – изрек наконец он. – Просто слишком долго тут ничего не случалось, жили, как у боженьки за пазухой. Та фигня, что сейчас творится – это нормально. И чего поднимать такой шум? Все там будем. Вы вон собрались до метро идти – не факт, что вас кто-нибудь не схарчит по дороге.
– А ты не хочешь с нами? – спросил врач.
– С моей-то ногой? – хмыкнул Гарик. – Да я скоро вообще ходить не смогу. А этот мир – не для больных, старик. Больных оставляют зимой у костра, а когда дрова прогорят, они отправляются в лучший мир. – Он натужно рассмеялся. – И не надо драматизировать, все равно все там будем рано или поздно.
– Я не смогу уйти, пока ты в таком виде, – сказал Михаил.
– Ну и напрасно, старик, – хмыкнул Гарик. – Я бы на твоем месте ушел.
Это случилось через два дня. Врач, удивившись, что Гарик не выходит из комнаты, заглянул к нему. Тот лежал, с головой укрытый одеялом и, казалось, спал. Михаил откинул одеяло, взял его за руку – ладонь была ледяной. Врач воспринял случившееся как-то тупо, словно у него уже сил не осталось переживать или удивляться. На тумбочке были рассыпаны какие-то таблетки. Михаил знал, что Гарик принимал обезболивающее – видимо, в сочетании с алкоголем это его и доконало. Вряд ли он сознательно принял смертельную дозу – не такой был человек, чтобы сводить счеты с жизнью, хотя и раскис в последнее время.
Гуля, когда он сказал ей, испуганно прижала руку ко рту, чтобы заглушить рвущийся наружу вопль. И в глазах ее он увидел не только горе, но и ужас. А дети ходили тихие, подавленные, но он часто ловил на себе их вопросительные взгляды. Они словно чего-то ждали.
Его ухода?
Михаил решил поговорить с Рустамом.
– Взрослых в бункере почти не осталось. Понимаю, тебе тяжело сейчас, – сказал он, отметив, что парень держится лучше, чем он ожидал. – Ты уверен, что вы справитесь сами? Может быть, нам отложить уход?
Врач отметил про себя, как Рустам раздался в плечах за последнее время – это был уже взрослый мужчина.
– Не волнуйся, дядя Михаил, – ответил он. – Иди спокойно. Я позабочусь о своих.
Лицо его было непроницаемо.
У врача оставались еще сомнения насчет Стаса, поведение которого казалось подозрительным. Михаил решил, что возьмет его, но в дороге глаз спускать с него не будет и при первом же подозрительном поступке выстрелит без предупреждения.