— У Петровых внук из 2025-го года в гостях был — там вообще полная задница! Такие ужасы рассказывал.
— Развалили страну — и не стыдно вот к нам являться! На Донбассе война, бандеры и фашисты — позор какой!
— К Деникину с Колчаком путешествуй во времени, чего к нам-то приперся!
Молодой человек (в отчаянии):
— Товарищи, не нужно так, нельзя, вы же советские люди! Не голосовал я ни за каких этих президентов, они сами себя выбирают, сами рисуют себе рейтинги. И Союз я не разваливал, я тогда только родился. А батька мой всегда за коммунистов, за тех настоящих которые. Когда я еще теперь в прошлое попаду — Дума эта их закон принять хочет, чтобы закрыли порталы. И штрафы за путешествия во времени. Дети — у меня их двое, настоящей советской сметаны и не попробуют никогда может. И хлеба нормального. Зря вы так, товарищи!
Наступает тишина.
Очередь через некоторое время:
— Ну, хрен с ним, товарищи, пусть проходит. Мы что, звери какие? Не в буржуйской стране живем!
— Пусть идет, ладно, деткам молока купит настоящего! И хлеба!
— Только скажи Машке, продавщице, чтобы сметану перемешала сначала — ее на молокозаводе кефиром разбавляют!
— Сынок, у меня тут конфеты, «Мишка на Севере», возьми отвези детишкам своим — у вас там Госты отменяют советские, в «Правде» писали, таких конфет уже у вас не сделают.
— Жалко вас там, дураков. Джинсы у вас есть, а жизни нету.
Дверь магазина открывается.
— Пельмени завезли, две пачки в руки, — объявляет продавщица.
Очередь радуется. Молодой человек входит в магазин.
Мужчина был неопределенного возраста — лет за тридцать, но не старше сорока. Он спокойно сидел за привинченным к полу болтами столом на прикреплённой болтами же табуретке и, когда следователь вошел в комнату для допросов, поднял глаза и внимательно посмотрел на него.
— Здравствуйте, — сказал следователь, усаживаясь на также привинченную табуретку.
— Здравствуйте, — отозвался мужчина.
Следователь положил перед собой папку, открыл ее, просмотрел несколько листов.
— Вы можете называть меня Игорь Александрович, — сказал следователь. — А как называть вас?
Мужчина пожал плечами.
— Да мне все равно, если честно. Как вам удобнее, так и называйте, Игорь Александрович.
— То есть имя свое вы говорить отказываетесь?
— Не вижу надобности, — ответил мужчина. — Это просто не имеет никакого смысла. Если вам что-то нужно написать в ваши протоколы, то укажите, что отказываюсь.
— Хорошо, — сказал следователь, сделав запись на бланке допроса.
— А звать можете подозреваемым, — усмехнулся мужчина. — Очень хорошее слово.