.
Вообще «явления Христа» Франциску и его «меньшим братьям» происходили столь часто, что вызывают, по меньшей мере, недоумение. События же, имеющие место при этих явлениях, заставляют ещё больше усомниться в их подлинности. Так, один из учеников Франциска «беседовал с Богом, как беседуют два друга»119, другой при посещении Бога неизменно ложился на постель, ибо как раз в это время чувствовал, что нуждается в отдыхе120, третьему же «явившийся Христос» сказал, что тот до конца дней своих уже не будет ни тосковать, ни печалиться, — и он настолько твёрдо уверился в своём спасении, что в дальнейшем только веселился и созерцал божественные тайны — думал о «возвышенном», совершенно забыв при этом о покаянии121.
Не случайно впоследствии братья-францисканцы, заходя в комнату к Франциску и становясь на колени, тут же впадали в исступление122. А иные после глубокого и продолжительного созерцания приходили в такой восторг, что потом, в продолжение пятнадцати лет, пребывая в безудержной эйфории, ходили с лицом, постоянно обращённым вверх123.
Были случаи и пострашнее. Так, брат Иоанн из Верны после продолжительной медитации на тему: «сие есть Тело Мое» возжёг в себе «любовь к сладчайшему Иисусу в таком рвении и такой сладости, что уже не могла душа его выносить такой сладости, но громко возглашала, и, как бы опьянённый духом, он не переставал говорить про себя: “Сие есть Тело мое“; — потому что при этих словах ему казалось, он видит благословенного Христа с Девой Марией». Взойдя после этого в храм «в том рвении духа и с той тревогой, и с теми речами, не думая, что кто-нибудь слышит его..., не мог он сдержаться от переполнявшей его божественной милости и возглашал громким голосом, и так долго пробыл в этом состоянии», после чего начал служить мессу. Постепенно дошёл он до того, что «едва мог вынести столько сладости и нежности», затем «ещё более вознёсся в сладости созерцания» и, лишившись чувств, упал навзничь. После того «тело его похолодело, как тело мертвеца, и пальцы рук закоченели так сильно, что почти совсем не могли распрямляться или двигаться...». Люди же, наблюдавшие за всем этим, «плакали из благоговения»124.
Другой ученик и последователь Франциска — брат Массео — как-то раз захотел вымолить у Бога добродетель смирения. И «однажды случилось ему войти в лес, и в духовном рвении шёл он по лесу, роняя слёзы, вздохи и слова, и в пламенной жажде своей испрашивая у Бога этой божественной добродетели; а так как Бог охотно внимает молитвам смиренных и сокрушенных сердцем, то до брата Массео в таком его состоянии дошёл голос с неба»... После недолгой беседы со Христом брат Массео получил желанную добродетель, и с тех пор в жизни его произошли перемены. О наиболее важной из них «Fioretti» повествуют так: Массео, «когда молился, производил однообразный ликующий звук, вроде глухого воркования голубя — у! у! у! — и стоял так в созерцании с весельем в лице и радостью в сердце»